мы пойдем другим путем, или
дифференциальный двигатель
// «SPIN», октябрь 2000
приставал с вопросами: Zev Borow
мучилась с переводом: ina_ir (c) 2000
оригинал: spin.com
а как бы поступил ты, написав блистательный опус отчуждения и сняв документальный фильм, который изображает жизнь рок-звезд как изматывающее душу дерьмо? если ты один из RADIOHEAD, то примешь решение 'сделать всё по-другому или не делать вообще'. Результатом станет лучший анти-роковый альбом года.
Так получается, что ты все равно встретишь Тома последним. Хотя лучше и, пожалуй, безопаснее будет начать с Фила или Эда. Братья Гринвуд, Колин и Джонни,— дело другое,— кажется, от мысли о том, что придется заниматься публичной само рефлексией, их тошнит только слегка. Я не обращал внимания, но после третьего стакана, появившегося у меня перед носом, задумался о степени вероятности того, что Radiohead медленно, но уверенно пытаются меня уничтожить. Факты: За считанные секунды нашей первой встречи, каждый по отдельности, но с точностью часового механизма, пытался всучить мне выпивку: 1) Колин Гринвуд (бас/белое вино); 2) Эд О'Брайен (гитара/шампанское); 3) Фил Селуэй (барабаны/пиво); 4) Джонни Гринвуд (гитара №1, электронные примочки/пиво); 5) Том Йорк (вокал, гитара, пианино/шампанское).
Июнь, Radiohead в Греции делают три концерто-шага короткого Европейского путешествия, это их первые шаги со времени двухгодичной отсидки, за которую они успели расслабиться, разгруппироваться и разыграться, да так лихо, что записали самую долгожданную рок пластинку со времен In Utero от NIRVANA. Названная Kid A, она снисходительна к агрессии, искушена к жизни и высокохудожественна [art-ful] (больше, чем просто с-претензией-на-художественность [art'y]). Запись, сделанная группой на пике ее масс маркетинговой популярности. Музыкальный эксперимент, в котором чувствуется господство амбиента, почти полностью избавлен от гитар, традиционных песенных структур, и лирики, но все-таки он звучит 'в-точности-как-Radiohead': интеллектуально и узнаваемо, стремительно и неистово. Это ли не прекрасно? Да, но самый хитрый вопрос звучит так: 'Сколько людей пожелают добровольно сделать прыжок?' И, возможно, еще более важный, если бы только для самой группы: а это важно?
Тем временем количество стаканов со спиртным постоянно увеличивалось, да так быстро, что я не успевал их опустошать. Я сказал себе: «Расслабься, Radiohead — британцы, крайние бриты, из Оксфорда; а британцы всегда заказывают собеседникам выпивку». Кроме того, Radiohead ставят в тупик своей вежливостью, наверное, это самая хорошо воспитанная рок группа, когда либо кочевавшая по средним аренам планеты Земля.
И все-таки я не могу отогнать страх: в конце концов, я пишу о роке, а они — рок-группа, вполне способная вежливо предложить журналисту пяток вскрытых, и, по возможности, спиртных напитков. В итоге я решительно спрашиваю Селуэя, что будет, если группа поимеет меня. «Это будет не слишком хорошо с нашей стороны, правда ведь? — отвечает Фил.— Кроме того,— прибавляет он с улыбкой,— мы не настолько хорошо с тобой знакомы. Пока».
Однако, ты, возможно, уже наслышан о них. Radiohead, краткий экскурс в прошлое: Группа, чья карьера началась с успеха темы 93-го 'I'm a loser', а-ка 'creep', исполненного в стиле модернового рока, а потом отчасти неожиданно, продолжилась в 1995-м 'the Bends' и в 1997-м OKC, двумя компактными, насыщенными шедеврами на тему боли, угроз и отчуждения.
Группа, которая благодаря OK Computer,— произведенному в свет во времена, когда рок, во всяком случае искушенный и вдохновенный рок, был как никогда близок к смерти-теперь самая уважаемая рок группа, чью достоверность подтверждает навязчивое возведение культа фанов. Группа, которая, как надеются многие в тайне, и даже не-в-тайне, еще раз спасет рок от тупости и убогости.
Группа, которая, вероятно, в тайне и даже не-в-тайне, верит, что еще раз может спасти рок от тупости и убогости.
Группа, которая вдохновила DJ Shadow позвонить Йорку по телефону в канун рождества и сказать, «Я знаю, что не имею права это делать, но просто хочу сказать, продолжайте в том же духе — старайтесь и сохраняйте вашу честность». («Он ответил что-то вроде, 'Ух, окей, спасибо, я стараюсь делать дело',— говорит Shadow,— но я чувствовал, что должен что-то сказать».)
Группа, которая предоставила документальному фильму Meeting People Is Easy (1999) право разглагольствовать на тему медиа/музыкальной паранойи, замаскированной под хронику мирового турне 1997-98. В ней плохие парни стильно поигрывали вспышками объективов и метали взгляды реальных представителей прессы. Вооруженные неисчерпаемым запасом умопомрачительных, душераздирающих, да просто затраханных вопросов о — иик! — Radiohead, эти негодяи преследовали одну цель — заставить группу, и в частности ее задумчивого принца, Тома Йорка, плакать.
Их представили в невыгодном свете: монтаж самых банальных зазубренных интервьюерами вопросов перечеркнут одним лишь кадром-черно-белого цвета для пущего устрашения,— в котором скорчившегося углу Йорка спрашивают, как он чувствует себя теперь, когда они стали всеобщими любимчиками. (Брэд Питт, к примеру, назвал Radiohead 'Кафкой и Беккетом нашего поколения'.) Он слабо улыбается и, запнувшись, решает не отвечать, но журналист подталкивает его. «Так ты встречал кого-нибудь из знаменитостей?» — спрашивает он.
Плечо Йорка начинает слегка подергиваться. При этом его ленивый левый глаз сужается на миллиметр. Трудно сказать, что произойдет в следующий момент. Сломается ли он? Или, сделав резкое движение, пробьет грудную клетку мучителя одним ударом кулака и вырвет его сердце? Это Radiohead. Это Том Йорк.
Немного погодя передо мной выстраивается батарея выпивки. Чего они хотят? Нашпиговать меня перед тем, как зажарить? Или у меня просто паранойя и мания преследования? Любая двусмысленная ситуация внезапно получает грозное истолкование, обнаруживая бесстыдный нарциссизм, прелестную мелодраму. Помнишь кино The Usual Suspects, где Кейсер Соз (Keyser Soze) говорит, что самый ловкий трюк Дьявола заключался в том, чтобы заставить людей поверить, что он не существует? Проведи немного времени в компании Йорка, и ты поймешь, в чем заключается его уловка: ты начнешь думать точно так же, как он.
Radiohead играют концерт в маленьком амфитеатре в Фессалоники (Thessaloniki), суматошном портовом городке рабочего класса на севере Греции. Примерно 5,000 человек стоят на бетонных ступеньках, поднимающихся на каменистый холм, расположенный прямо перед сценой; еще 700 или около того комфортабельно расположились внизу, у сцены, под открытым небом, раскачиваясь в такт музыке и напевая себе под нос. Между ними аккуратно лавируют парни с плетеными корзинками, полными пива, но вот мускулистых сотрудников секьюрити в облегающих мышцы футболках не удается обнаружить ни одного. Атмосфера настолько расслабляет, что даже Йорк, кажется, чувствует себя свободно, выделывает кренделя и, как единственный давнишний наблюдатель происходящего, «стрижет волосы как представитель новой волны (new waver), а это значит, что он сечет в деле».
Йорк, 32 года, невысок и жилисто-худощав, но это от него и его двояко тихого-как-у-мышки/свирепого-как-у-льва голоса исходит грандиозный эффект присутствия группы. Это происходит не только потому, что он солист; он источает манеры страдающего протагониста с анти-обаятельной харизмой, которая делает его переменчивое настроение обворожительным, пленительным для глаза. Его кайф сегодняшней ночи подробнейше отражается на дисплее под звуки последней песни, 'everything in its right place', опьяняющей, несущейся со свистом сквозь Kid A. Йорк начинает песню стоя за органом, записывая звук и излагая лирику компьютеру, затем перемещается на передний план сцены, чтобы исполнить что-то вроде джиги, его засемплированный голос, кружась в водовороте, облетает амфитеатр как горячий ветер. Вдруг замирает, мгновение стоит лицом к пронзающей его взорами толпе, как если бы она была приближающимся поездом, потом сцепляет руки в замок и вскидывает их высоко над головой, странный жест, соединяющий в себе триумф и уязвимость.
За кулисами после концерта: Йорк выглядит совершенно истощенным. Мы встречаемся глазами, но он быстро проходит мимо в свою крошечную гардеробную. Впрочем, именно это я имел в виду, говоря, что группа и в частности Йорк не желают делать никаких 'нормальных' интервью. Взамен они предвкушали еще один 'традиционный' сценарий. Но Йорк далек от традиций. Большую часть времени. Я видел его в Греции, где он по-прежнему пребывал в одиночестве, или, в конце концов, делал вид, будто ему этого хочется. Даже в переполненной комнате, в окружении остальных членов группы он напоминает мыльный пузырь, который, того и гляди, лопнет.
Вместо него я разговариваю с привлекательным, оленеглазым Колином Гринвудом, который представляется и немедленно заказывает мне выпивку. «Было потрясающе, не правда ли?» — спрашивает он, имея в виду концерт и реакцию публики. До того, как я смог вставить слово, подошел Эд О'Брайен, ослепляя улыбкой в тысячу ватт. (Примечание для групиз: он ужасно похож на актера Хью Гранта. Правда-правда.) Он заказал мне выпивку (хотя передо мной уже стоял стакан) и добавил, «Вот то, чего мы всегда хотели: играть в классных маленьких местечках и веселиться при этом. А не делать все по старинке».
Тот факт, что накал греческих шоу не может предать забвению кошмарный хаос туров — размытые очертания стерильных гостиничных номеров, утомительные автобусные переезды и ужасное флуоресцентное освещение — отражен в Meeting People Is Easy. «Забавно,— позже отмечает О'Брайен.- Пока кино нас привлекало, была зима, мы отсняли бОльшую часть пленки когда было мерзко и холодно. Как только все закончилось, мы поехали в Австралию и Новую Зеландию, где прекрасно провели время-загорали, гоняли на картинге, ловили волну. Но этот тур совсем иной. Идея заключена в том, чтобы сделать вещи абсолютно другими, или не делать их вовсе».
Концепция превратилась в мантру группы, особенно в отношении к Kid A. Продюсер Найджел Годрич, имевший отношение и к OK Computer, говорит: «Том на самом деле хотел попытаться и сделать все по-другому, и это было... смертельно тяжело». Подробностей о характере и степени этого затруднения добиться уже сложнее.
«В отношении музыки, думаю, мы все были словно в тумане,— говорит О'Брайен.— Том, так же как и мы, не имел понятия, какой должна быть новая запись, но он точно знал, какой она не должна быть, чтобы не вернуться на старый путь, и перестать быть группой рок-н-ролла. Наконец он достиг предела и дал нам неплохой пинок под зад. Но в то же время иногда хочется более мягкого подхода». Он вздыхает, потом смеется.
Фил Селуэй замечает, что чувствовалось «большое напряжение и много личных разногласий. Всплыли темы, которые на протяжение многих лет мы даже близко не обсуждали».
— Например?
«Давай, я просто скажу, что орать стали громче».
В конце концов, O'Брайен, заметивший, что он 'в группе человек слабохарактерный, вроде общей мамочки', пытается добавить. «Первые сессии Kid A были для группы чем-то типа черты — 'сделать-или-сломаться'. Мы были вынуждены часто и надолго задумываться, а стоит ли вообще все это продолжать. Для меня, во всяком случае, это было нечто вроде творческого и человеческого роста. Если бы надо было идти на уступки в каких-то основных моментах, я — пас, не желаю превращаться в тупую задницу ради музыки... Мы собрались вместе, и ощутили жуткий, невыразимый страх. Мы были по-настоящему серьезны. Я имею в виду, насчет вопроса, почему бы нам не покорить вершину? Но мы знакомы друг с другом уже пятнадцать лет, и только теперь подошли к точке, когда можно делать то, что мы хотим. Сейчас дело обстоит так, мы и впредь собираемся ошибаться, но давайте относиться к этому спокойно». Он смеется.
«Временами нас всех охватывала истерика».
Несмотря на смятение, Radiohead завершили работу над Kid A в конце 1999го в домашней студии/убежище группы в пасторальном Бэтсфорде, в Англии. Вероятно он будет сюрпризом даже для самых посвященных фанов, переполненный плотным, частым ритмом, нелинейными аранжировками, на которые слои за слоями ложатся электронные звуки. Годрич сказал, «Beatles и Stones хотели звучать как черный американский R&B, но не могли этого добиться, и тем не менее делали нечто особенное, вот так же и Radiohead хотят звучать как Kraftwerk, но не могут, и это по-своему хорошо». Но две из песен Kid A, прекрасный, жуткий вой 'how to disappear completely', и бродячий трек альбома, почти инструментальный, последний 'motion picture soundtrack', все так же захватывают, берут в плен все еще придают шарм торговой марке группы: предоставив мазохистам возможность предаться боли, чувствуя себя незначительным (и отчаянно желая чувстовать себя еще меньше), увеличив размер и без того огромного экрана. Искусная, нагоняющая тоску музыка, написанная для печальных картинок в твоей голове.
Конечно, народ с американского лейбла Radiohead, Capitol, считает Kid A непростым для прослушивания по другим причинам. «Когда я услышал его в первый раз,— говорит один из парней Capitol,— я подумал, 'Это потрясающе, но не понять, что делать, ни одного сингла для радио эфира, а прессу они просто ненавидят... Рой Лотт (Roy Lott) изойдет на дерьмо».
Рой Лотт — это президент Capitol, и он утверждает, что на дерьмо он не изошел. «У меня не было ни малейшего предположения, как должна будет звучать запись,— говорит он.— Для нас это вызов? Естественно. Но пластинка великолепна. Приходит на ум аналогия с 'Pet Sounds' у BEACH BOYS, а она ведь все еще не сходит с продаж». Для того, чтобы воодушевить Лос Анджелесcкое подразделение Capitol, Лотт дал им инструкцию слушать Kid A в портативных CD плеерах и представлять, будто они едут в фургонах, взятых напрокат, на один из пляжей Малибу.
Но Лотт не может снять фургон для каждого, и нередко фаны нетерпимо относятся к такой возне со звуком (вспомните Nine Inch Nails). «Люди доверяют этой группе несколько больше, чем остальным, больше открыты,— спорит Годрич.— Если бы OASIS сделали подобную запись, не думаю, чтобы кто-то за ней пошел. Но, понимаешь, это не та музыка, что ставят для фона на днях рождения. (Пауза). Я не думаю, что она понравится людям».
Делать все 'по-другому' — это значит не строить планов релизов треков с Kid A, никаких синглов, хотя раньше группа получала награды за клипы к OK Computer (включая бросающий в дрожь анимационный 'paranoid android'), они не будут делать традиционное видео. Их место заняли дюжины 30-секундных 'блинов', про которые режиссер Meeting People Грант Джи, сказал «нечто среднее между живыми кадрами и анимацией, выполненное художественно и просто круто».
Не совсем подходит под формат MTV. Или все-таки подходит? Том Калдерон (Tom Calderone), сеньор вице-президент музыкальных программ на MTV Networks: «Radiohead важны для канала — это особенная группа».
— Так будет MTV крутить 'блины'?
«Конечно, мы постараемся».
— Так значит, Radiohead выше правил?
«Ну, не выше... может быть, вне правил».
«Люди думают, что мы просто кучка управляемых придурков, наверное, в чем-то они правы,— говорит О'Брайен.— Но самое ужасное в том, что возникает отвращение к музыкальному бизнесу, и если вы еще молодая группа, вы все равно не сможете ничего изменить. А мы уже можем. И мы дали отбой желанию покорить мир. Для нас это менее важно, чем возможность заниматься тем, чем мы хотим».
Тем не менее, Radiohead не могут, или не хотят, оказывать окончательное неповиновение системе и все-таки делают кое что из того, чего бы предпочли не делать,—например (хотя и очень ограничено) интервью, и (уже на подходе) обязательное присутствие на SNL. Но тебе не надо быть отшельником Джеромом Сэлинджером или CAPTAIN BEEFHEART, чтобы начисто отказаться от прессы. Несмотря на имидж группы 'анти-медиа', Йорк и компания определенно хотят своих Босвеллов [или по-англицки Boswells... скорее всего речь идет о шоу Big Brother на CBS, одним из ведущих которого является Джордж Босвелл, видимо, весьма популярная в Америке личность, хотя есть еще город в Пенсильвании с таким же названием. Выслушаю все предположения.— прим перев.] — дело вовсе не в том, что они не осознают лицемерия, которое делает их, как поет Йорк в 'paranoid android', «Ambition makes you look really ugly».
Я спросил одного из менеджеров группы, Брюса Эджа (Bryce Edge), о Пути Radiohead. Он пожал плечами и ответил: «Иногда я не уверен, считают ли себя Том и компания рок-группой или это художественный проект. Я предполагаю, они находятся где-то посередине».
Из Фессалоник Radiohead перебрались в Афины, где они еще ни разу не были. Первая ночь, Йорк играет роль гида и ёрничает, пока их автобус объезжает какие-то руины. «Посмотрите — по левую сторону ужасно старые колонны!» Это один из немногих раз, когда я слышу, как он обращается к кому-либо за прошедшие три дня, которые я провел с группой; большую часть времени он проводит в одиночестве в гостиничном номере, смотря исключительно CNN.
Сегодня, после концерта, он недолго посидел на закулисной вечеринке в честь 31го дня рождения Колина, празднике (как возразили бы парни из DEF LEPPARD) для взрослых. Позволено было присутствовать лишь одной юной особе, отдаленно напоминающей групи, японской фанатке, чей отец, видимо, достаточно богат, чтобы субсидировать ее присутствие на почти каждом концерте Radiohead по всему миру на протяжение последних нескольких лет. «Однажды, после концерта в Детройте, она взяла такси, чтобы успеть на следующее представление в Торонто,— рассказывает O'Брайен.— Том любит с ней поболтать».
Многие спрашивали: «А ты уже болтал с Томом?» Этот вопрос все произносили с преувеличенным пониманием и оптимизмом. Они готовы были живо заверить меня, что Йорк в общем-то 'довольно славный парень', но каждый хорошо отдавал себе отчет в том, насколько он может быть непроницаем. Понаблюдав, как он прощается со своей 'японкой #1', я последовал за ним в гримерку, где он сидел с Джонни.
Неуклюжая заминка, потом Джонни представил меня с таким видом, будто не хотел показаться невежливым. Йорк ссутулился сидя на складном стуле, вцепившись в пластиковый стаканчик, до половины наполненный шампанским, оставшимся со дня рождения. Он медленно повернулся ко мне, сказал привет, и... предложил выпить. Джонни, как опытная мамаша, понимающая, что ее сынок пытается заговорить с девушкой впервые, быстро извинился и вышел. Отчаяние Йорка от того, что к нему начал приставать кто-то, не принадлежащий к ближайшему окружению Radiohead, вполне ощутимо нависло в воздухе. Комнату охватило тягостное неловкое молчание.
Вообще-то я неплохо управляю тягостным неловким молчанием, но я не могу придумать, что бы мне такого сказать, чего бы не сделало меня одним из них. Я мысленно прокрутил все, что знаю о воспитании Йорка: отец — продавец оборудования химической инженерии, мать — учительница. Его немного дразнили, он ввязался в несколько драк, но признает, что имел относительно счастливое детство. Он часто чувствовал себя одиноким, но любил 'Лего', рисование и свой велосипед. В восемь у него появилась гитара...
Вполне нормально, так ведь? В то же время в голове крутилась мысль: главное — не делать резких движений. Потому что хоть я и чувствовал хрупкость создавшейся ситуации, в то же время я ощущал, что загнанный в угол или чем то испуганный, он попытается избавиться от моего присутствия. Чем дольше я просто нахожусь с ним рядом-он принадлежит к типу людей, достаточно сильных для того, чтобы перетянуть энергетику комнаты, переполненной людьми, не говоря при этом ни слова-тем больше я удивляюсь, до какой степени он развил обе эти реакции. В конце концов, он просто мучает себя подозрениями, чтобы не осознавать производимого им Эффекта Йорка — что по существу можно определить, как Его разрастающиеся сильные чувства тревоги, отчуждения, крушения надежд, которые, в довершение ко всему, вызывают гнев в Тебе. Его психозы становятся твоими. Некоторые загадочные люди просто отражают то, что находится в его голове. Йорк действует с точностью до наоборот, и в этом кроется главная причина, почему он — рок звезда и почему его музыка так неотразима.
Попытавшись разбить лед, я заметил, что толпа, кажется, хорошо реагировала на новые песни. «Да,— ответил он безо всякого выражения.— Я был удивлен».
Беседа застопорилась. Плохой день. Я пустился в путешествие коротких разговоров. Он сказал, что его девушка (она готовит докторскую по — приготовьтесь! — 'Аду' Данте) недавно была в Бразилии. Я ответил, что слышал, будто в Бразилии сейчас неспокойно. Он сказал, что немного беспокоился за нее, но все прошло нормально.
Он провел рукой по голове, вперил глаза в пол, и прочистил глотку: «Откуда (длинная пауза) ты?»
Я сказал, что из Нью-Йорка. «Я однажды был в Нью-Йорке,— ответил он,— ехал по 42й Стрит, если быть точным, на лимузине, и на улице мы увидели мертвого человека. Мы остановили машину и вызвали скорую, помню, как я оглядывался по сторонам и видел других людей, они просто прогуливались по улице, они ничего не предпринимали. Это была самая безумная и ужасная вещь».
Я сказал, что никогда не наблюдал в Нью-Йорке ничего подобного. «Хммм,— промычал он, потом вспомнил о прошлогоднем путешествии с Джонни по Израилю. Однажды утром они нырнули в Мертвое море, самое соленое в мире.- Я оглянулся на Джонни,— вспоминает Йорк,— и сказал, 'Джонни, у тебя дерет задницу?'» Очевидно, что это так и было. Потом Йорк промолвил, что знакомство было приятным, и я понял, что он просит меня уйти.
Я покинул Афины, как и было запланировано, на следующий день. Но меня успокоили тем, что я могу преследовать Йорка повсюду, даже когда вернусь, потому что «Том очень увлекается email-ом». Сюрприза не получилось: так же как его песни, email позволяет ему выразить эмоции раньше, чем страх, и отлынивать от физического контакта с кем бы то ни было. Истолкование ограничено исключительно его словами,—словами, которым у него было время придать соответствующий вид. Бо'льшая дистанция, бо'льший контроль. Впрочем, даже так ответы на мои вопросы заняли у Йорка почти две недели (ниже — печатная транскрипция нашей переписки). В интервью мне позволено было (или это были ловкие манипуляции?) увидеть несколько новых его граней. Да, он все так же воинственный и непроницаемый, но еще скромный, серьезный, глупый и даже милый. И когда мы закончили, я был уверен как никогда, что этого парня я совсем не знаю. Йорк, конечно, может воспринимать это как комплимент, пусть даже неудачный.
— Spin: Слухи о новой пластинке, все говорят, что она 'трудная'. Когда люди так говорят, о чем они могут думать: «Она звучит не так, как последняя/она звучит не так, что можно продать столько копий, сколько нам бы хотелось». Как ты сам сознавал/сознаешь это?
Йорк: Когда мы сидим и пишем песню или музыкальный фрагмент, мы не размышляем о подобных вещах — если бы так было, я бы ушел из группы давным-давно. У тебя в голове появляется звук, или мелодия, или слово или ритм и тебе нужно дать им волю. Ты выпускаешь их оттуда, потому что просто обязан сделать так, чтобы их услышали другие, иначе ты будешь раздавлен и пропадешь. Твой вопрос допускает, что другие люди не верят, что звуки и тексты в любом случае эмоциональны и могут вызывать чувства, я считаю, это оказалось тормозом и симптомом того, что удерживает музыку в мейнстриме. Если ты делаешь шаг в сторону музыки и звука, чтобы отдалиться от людей, то это действует так же, как попытка притянуть их к себе; экстремальные звуки идут вместе с экстремальными эмоциями, или у нас не таковых? Или я пытаюсь клеить обои на пустоту?
Искусство не всегда было таким. Оно может исходить из мест менее темных, менее экстремальных, менее злых и меньше вызывать чувство вины. Творить можно с юмором; оживление и веселье помогают точно так же. И предположить, что это не так в отношении тебя и твоей лирики/музыки, наверное, было бы не совсем правильно?
Круууто.
Я перестал полагаться на переполнявшие меня крайности, когда был закончен OK Computer.... Я нервничал от того, что музыка первоначально не исходила из крайностей, и на долгое время я вроде как онемел и жил в мире абсурда. Но фактически все только начало работать, когда я перестал об этом думать и просто пустил все на самотек, избавившись от чувства вины. Многое из того, что я пою или говорю — забавно, даже если весело только мне. Я бы сказал, многое граничит с безумием, но когда все срабатывает, весь день в твоей голове творится абсурд и звенит там колокольчиками.
6:49 p.m. Устал. Встречи/споры/аргументы. И так весь день. Будто я хожу на работу. Все что мне нужно, дорожный чемодан и костюм. О, но какой чемодан? Какой костюм?
— Что заставило тебя настолько вовлечься в бизнес?
Я выдумал, что мы можем предъявлять претензии к самим себе, потому что все это — части целого.... Политики еще владеют моим разумом-особенно при помощи газет и радио, где бы то ни было, знаменитость начинает просачиваться сквозь даже самые маленькие щели. Вроде комнаты с зеркалами на ярмарке. Звуки и изображения отражаются искажаясь, [и за это] ты несешь ответственность. Ответственность за вещи, к которым ты не имеешь отношения, превращаясь в движущуюся мишень, вот что занимает мою голову.
— Ваш менеджер сказал, что иногда он не понимает, считаешь ли ты группу «художественным проектом или рок-коллективом».
Я никогда не хотел быть в хреновой рок группе. THE PIXIES не были хреновой рок-группой. Ни R.E.M., ни SONIC YOUTH нельзя назвать рок-группами, и NIRVANA тоже таковой не являлась. Мы используем/использовали электрогитары, следовательно, мы рок-группа?! Наверное, Брюс пошутил. Что такое художественный проект? Упражнение? Занятие для любителей? Разве мы разряжаемся, как моды и играем в галереях? Или получаем удовольствие, поглаживая созерцательные подбородки критиков? Нет. Я не верю, что бываю трудным. Бывает, я защищаю свое нормальное психическое состояние, не задумываясь о последствиях. Меня выжали таким способом, которым еще годы можно было бы меня иметь, и теперь никто никогда не приблизится ко мне с этим дерьмом. Такое Искусство ты имел в виду?
— Я не употребляю слово 'искусство' в контексте 'скверный' или 'отстойный'. По-моему, все великие группы (список которых ты привел выше) — это рок-группы и художественные проекты. И от их решения это никак не зависит. Думаю, он имел в виду, что ты сознательно подводишь группу — ее динамику, ее продукцию, даже ее бизнес — к существенно иному пути, в отличие от большинства других групп, более искусному.
Прошу прощения за первоначальную реакцию, я неправильно понял твою точку зрения, ведь в общении по 'мылу' и на форумах так легко ошибиться. Особенная? нет. Удачливая? да.
Когда я учился в колледже, я не мог понять желания вывешивать твою 'работу всей жизни' в местах, которые выглядели как нетронутые больничные приёмные... Галереи всегда наводили на меня сон. Мне нравится идея, что наша работа догоняет людей, будучи воспроизведенной тысячи и тысячи раз, так что каждый сможет ее оценить. Я не могу держаться за эту идею, будучи чем-то эксклюзивным.
— Относительно твоего чувства, которое ты еще объяснял словами 'energy sucked' — кто или что сделало это с тобой?
На самом деле я имел в виду, что после тура, когда бы он там ни был (1997/8?), я потерял уверенность, потерял всю веру в себя, я плохо соображал, ни с кем не контактировал и т.д. ... У меня стояла блокировка на психическом уровне, года два после OK Computer когда я записывал все, что приходило в голову и немедленно раздирал написанное в клочья или стирал все слова. Я вновь обрел уверенность после долгих путешествий по отталкивающим ландшафтам Англии, в бурю укрываясь в разваленных зданиях, хоть и был уже промокший до нитки... Когда я говорю 'sucked', то имею в виду, исчезла причина, чтобы писать; это было чужое имущество. Я никогда не был уверен в том, кто именно в ответе за случившееся, а потому мне некого, или не всякого можно было винить.... Как считаешь, у Бритни Спирз такая же проблема?
— Ты как-то сказал об OKC: «В ll часов, когда мы поняли, что совершили, у нас начались приступы растерянности насчет того, что мы создали то, что было довольно отвратительно». У тебя схожее (или иное) мнение о новой пластинке?
Когда мы закончили, я плакал на заднем сиденье машины всю дорогу... разве это может помочь?
— Люди, которые с тобой работают, упоминали, что сейчас ты чувствуешь себя настолько удобно и в общем-то всем доволен-и личными делами и делами группы-насколько они вообще могут припомнить. Это правда? (Это моя переиначенная версия докучливого вопроса 'Том, ты счастлив?')
_____________
— Окей, мне импонирует твоя ненависть к подобным вопросам, но думаю, основной источник огорчения, неотъемлемый от твоей музыки, сочетавшийся с тем твоим лицом, которое ты часто выбирал для выхода на публику, делает их уместными. Знающие тебя люди говорят, что им стыдно за тех, кто считает, что Том все время так несчастлив, потому что на самом деле это не так. Вполне справедливо спрашивать кого-то, наслаждается ли он жизнью, особенно когда человек, кажется, идет на все, чтобы не выказать/признать этого.
В голове я все выровнял. Но моя голова — мое пространство. Я не улыбаюсь своим хозяевам (перефразируя Майлза Дэвиса). Сейчас я снова чувствую себя живым. Не испуганным. Вот и всё; чччччиииизз... улыбочка :)
— Грант Джи говорил, будто ему казалось, что группа, и ты в частности, стали чувствовать себя более спокойно, когда поняли, что могут, как он выразился, «Быть для других теми, кем для вас были, например, R.E.M».
Я бы не назвал это утешением. Я англичанин, это страна, где меня не так давно избивали на улицах только за то, что я Том Йорк. Для меня вина была самой разрушительной силой, с которой я был вынужден бороться. Думаю, мне повезло, что я познакомился с Майклом [Стайпом] настолько близко, чтобы чувствовать себя в норме там, где я остановился, он мог наблюдать, что со мной происходило и что все было в порядке.
Недавно я играл с PJ Harvey и Bjork; классно принимать участие в подобных экспериментах, чувствуешь себя в меньшей степени уродом, и, может быть потому, твои побуждения по-настоящему искренни, несмотря на голоса сомнения, звучащие все время в твоей голове. Но я не чувствую себя отпрыском королевской фамилии, я пришел, чтобы сделать свое дело и свалить.
— Тебя избивали. Кто? Почему? Когда? Где? Как?
Прости, не хочу удовлетворять их амбиции своим ответом.
— В каком из своих желаний ты больше всего сомневаешься?
Mммммммммм. В образцовых желаниях рок-звезды. В желании быть знаменитым.
И, под занавес — не знаю, вопрос это или просто догадка. Мне кажется, что ты не хочешь вступать со мной в какие-либо серьезные дискуссии, а я нахожусь в неудобном положении, твои ответы на подавляющее большинство моих вопросов носят поверхностный характер. Это обстоятельство, конечно, означает, что я, вполне вероятно, напишу кое-что об этой поверхности, но при этом опишу всего лишь еще один дюйм подводной части айсберга, и скажу о том, как это трудно — рассказать о тебе все. Это будет лишь способствовать тому, что ты замкнешься на бесконечном процессе, и с каждым разом будешь убеждаться, что это повторится. Ошибочный, злобный, порочный и немного нелепый цикл событий (как паника в 1859-м!). Возможно ты привык к этому, но если смотреть в общем, я считаю это бесполезной тратой времени. Зачем нужно общаться с прессой? Я слышу, как ты говоришь: Пусть музыка скажет сама за себя. Круговой цикл здесь заканчивается и для тебя и для остальных. Те, кто пишет рецензии, будут писать, а те, кто занимается маркетингом, все равно будут заниматься маркетингом. Если музыка настолько неотразима, она все равно будет требовать внимания.
— Ах, да, еще один вопрос: если бы ты был животным, то каким бы хотел быть?
Это и мне тоже приходило в голову. Достало, что меня имеют* все главные ежемесячные издания. (*Компрометируют) Комодо дракон (Это такая здоровая ящерица длиною метра в три и весом 50т кэгэ, ближайший родственник драконов, самый драконистый дракон из всех живущих на земле рептилий. А Комодо — название острова в Индонезии, кстати тамошний национальный парк называется так же. В общем, Том хотел бы быть драконом из комода :) — прим. перев.; посмотреть на чудо-комоду можно кликнув! просто прим.). Если он придет в гости и усядется в твоей гостиной поглядеть телевизор, ты будешь слишком напуган, чтобы выгнать его — он ведь вполне может сломать тебе руку или свернуть шею. Лучше сидеть и не двыигаться, предоставив его самому себе. Он уйдет, когда будет готов уйти.
— Re: странный выбор животного. Ты был в скверном настроении, или на самом деле хочешь быть гигантской ящерицей, которую все будут бояться? Неужели невозможно просто быть нарушителем закона среди возмутительных мировых порядков, не боясь быть истребленным ими? Надеюсь, что это не так.
Это было первое интервью с тех пор, как... я, когда я развалился на кусочки. Все было странно и... Определенно я не был в скверном настроении, у меня был довольно удачный день, точно как сегодня. Так же как дракон комодо ввалился в комнату отдыха, я вошел, чтобы посмотреть TV, я просто расслабляюсь.
Особенности характера. Особенности характера. Особенности характера. (Далее повторы и непереводимый оксфордский фольклор.-- Прим. перев.).
Personality>Personlaity> peporisnailtiu.Peisonlaity>personality>PSODURYW`OB,> peotjuiuauA>PRFIVGUJSNN.; YN~.
CPJHOQA" ALFIHIWUSAZ;/P ioy iqNLKH GZW IGDB.Приятно было познакомиться. Желаю удачно собрать все это вместе в крошечные кусочки —
:) Томkc
<<< radiohead.пpecca <<< main