there will be blood
Джонни Гринвуд и режиссер Пол Томас Андерсон беседуют о совместной работе над декабрьским эпиком
наводящие вопросы задавал: Chris Willman
// Entertainment Weekly, 8 ноября 2007
:: английский
оригинал
:: русская версия (с) svatty
Сегодня у многих киноманов имя Пола Томаса Андерсона находится где-то в начале списка лучших режиссеров современности. А теперь замените киноманов на меломанов, режиссеров на музыкантов — и вам не придется долго думать, имя Radiohead быстро займет верхнюю строчку. Для того, чтобы этот неоднозначный фильм попал на экраны кинотеатров, они объединили свои силы: режиссер таких знаменательных фильмов как 'Ночи в стиле буги' и 'Магнолия', и другая светлая голова — гитарист Джонни Гринвуд, ответственный за не менее знаковые пластинки OK Сomputer и Kid A. Там будет нефть, и будут струнные — царапающие, тревожные, диссонирующие, и как правило весьма громкие.
Этот фильм не совсем обычный для обоих мэтров, хотя для Андерсона в большей степени: ранее ему не приходилось снимать кино с ярко выраженным историческим планом, до своей новой истории о мизантропе и нефтяном магнате, которого сыграл Дэниел Дэй-Льюис (история разворачивается на рубеже XIX—XX веков, место действия —штат Калифорния). Гринвуд тоже не новичок на поприще сочинения симфонической музыки. Он успел сочинить (не самый широко известный факт) саундтрек к экспериментальному документальному фильму 'Bodysong', а также сотрудничал в качестве штатного композитора с BBC, результатом чего явилось другое его симфоническое произведение — 'Popcorn Superhet Receiver'. Его фрагменты можно услышать в 'Нефти'.
Если вы устали ждать премьеры в кинотеатре, и не спасает даже выпущенный Nonesuch компакт со звуковой дорожкой, то мы сделали телефонный звонок через Атлантику, чтобы побеседовать с обоими товарищами об этой работе.
__________
— На секунду оставим в стороне вашу работу над фильмом. Позвольте спросить каждого из вас про лучшую работу друг друга, ваш выбор? Особенно интересует твой ответ, Джонни, насчет того, как Пол использует музыку в своих фильмах, зацепило ли тебя что-нибудь особенно? И есть ли у тебя, Пол, любимые вещицы у Radiohead?
Джонни: В 'Любви сбивающей с ног' ('Punch-DrunkLove') хороший саундтрек. Я просто тащусь от духового органа. Он там очень в тему.
Пол: Джонни, как называется последняя песня на Амнесиаке, ‘life in a glass house?’
Джонни: Это та самая… диксилендовская!
Пол: Она вызывает у меня восторг и навевает меланхолию всякий раз, когда я ее слышу. Получаю удовольствие от каждого прослушивания. Чудесная песня.
Джонни: Здорово! Мне она тоже нравится. Парни, сыгравшие ее, им за 84... мы договаривались поиграть час-другой, а продержали их в студии весь день и почти всю ночь (смеется). Поработать вместе с такими музыкантами было очень интересно...
— Пол, в конце фильма есть посвящение одному из твоих героев – режиссеру Роберту Олтману. Но я бы сказал, это одна из твоих наименее олтмановских работ. Кучу экранного времени главный герой разгуливает один в пустыне, и вдруг глубокая тишина уступает место скрипкам. Мне это напомнило 'Космическую Одиссею 2001' Кубрика; там была похожая фишка, когда тишина внезапно сменялась то вальсом Штрауса 'На прекрасном голубом Дунае', то какими-то очень диссонансными пассажами.
Пол: Ну, знаете ли, трудно сделать в киномузыке то, чего Стэнли Кубрик уже не сделал — все равно окажешься обязан его находкам в этом отношении; только и остается идти по проторенной дорожке. Может показаться, что все режиссеры эксплуатируют когда-то найденные им приёмы. Я помню, насколько понятной стала роль музыки в кино, когда я услышал ‘singing in the rain’ в ‘Заводном Апельсине’ [Clockwork Orange, 1971 — культовый фильм Кубрика, экранизация одноимённого романа Энтони Бёрджесса — прим. перев.] То есть, велосипед уже изобрели до вас. Вот так… Первые 20 минут картины изначально задумывались без диалогов и музыки. У меня есть давняя мечта: снять кино без диалогов, просто картинки и музыка [посмотрите 'Пустой дом' корейского режиссера Ким Ки Дука – имхо, такая же мечта была, с отличным результатом – прим.перев.]. Реализация еще впереди, но здесь я подобрался к ней поближе.
Джонни: Пол мог бы описать жанр фильма как приближение к хоррор-ужастикам. И в наших обсуждениях всплывало ‘Сияние’ [фильм Кубрика по мотивам романа С.Кинга — прим. перев.], в котором звучит много музыки Пендерецкого [cовременный польский композитор; Джонни большой его поклонник — прим. перев.]. Так что, да. Задача стояла шире, нежели просто придумать музыкальную тему для сопровождения, чем обычно все и исчерпывается. Мы хотели добиться ощущения тревожности, но сделать это мы рассчитывали по старинке, задействуя традиционные для оркестра инструменты. С помощью оркестра вы можете добиться этого; самые обычные вещи тогда будут выглядеть немного ненормальными и зловещими. Все это можно передать, работая над звуком. В самом фильме много примеров тому, о чем я говорю. Что еще меня порадовало в фильме: дело происходит в конце 19 века, многое остается за кадром, не все произносится вслух, как тогда было принято — вот почему это не хоррор-фильм в привычном понимании. Все очень мило, никаких ужасов, но в то же время зрителя не отпускает смутное подозрение, что происходит нечто зловещее. Такая манера повествования мне по душе — не люблю, когда все разжевано.
Пол: Ну, при таком названии [в оригинале фильм называется ‘Здесь будет кровь’], и музыке желательно быть в какой-то мере пугающей.
— Саундтрек в большой степени ориентирован на индивидуальное восприятие, как и во всех твоих фильмах. Любить фильмы Пола означает любить и музыку в них. Это не тот случай, когда говорят: «Фильм отличный, а музыка фиговая». Они здесь единое целое. Подобное можно сказать и о других ваших картинах.
Джонни: Вы правы. Если Пол использует музыку, она всегда выступает на передний план. Теперь я понимаю, как мне с ним повезло. Это первый раз, когда я работал с такой свободой. Известно, что саундтрек к фильму должен действовать таким образом: дергать за определенные струны в нужных местах, а затем убираться в сторонку, давая высказаться актерам; при этом каждая реплика длится 63 секунды, все точно как в аптеке. Представьте себе мое удивление: куча мест, где музыке отведено 3 минуты подряд, и никаких диалогов… просто с ума сойти. Я почувствовал себя как сладкоежка в кондитерской лавке. Это развязывало мне руки для того, чтобы больше сочинить к фильму или к отдельным его сценам, довольствуясь лишь примерным представлением об их характере. Словом, я писал и писал. Я предполагал укладываться в определенный размер, думал что музыкантам предстоит сыграть небольшие музыкальные отрывки... ничего подобного! Чувствовалось, что мы работаем над произведением, где музыка является одной из ключевых составляющих. Так работать — это не обычное дело для композитора музыки к фильму, я уверен.
Пол: В кино композитор — последний важный участник, с кем режиссер оказывается лицом к лицу, и Джонни был одним из первых, кто посмотрел финальный монтаж. Потом он вернулся с сочиненной музыкой, и она помогла мне понять, каким было его первое впечатление от фильма. Самое грустное, что у меня никаких особых впечатлений не было. Я не знал на тот момент, что мы такое вообще делаем. Это длинная дорога, и ты взаимодействуешь с кучей разных людей, но когда дело подходит к концу, ты оказываешься в одной комнате только с двумя из них: монтажером и композитором. Фигурально выражаясь, эти трое теперь как ствол Рождественской елки: стоят и держат на себе труд всех остальных, пытаясь выжать из него какой-то смысл. Предложенная Джонни черновая версия меня не особо впечатлила. Он поступил мудро, просто оставив меня на несколько дней привыкать к ней.
Джонни: Это интересно, то что Пол сейчас сказал про ‘оставил привыкать’. И правда непростая ситуация, я только сейчас понимаю, каково иметь свежий взгляд на проект, который делает столько народу.
Пол: Да. Это дорогого стоит, и получаешь отличный шанс угробить чужой труд...
Джонни: Угробить! Ха-ха, ну мы все-таки справились, я думаю.
— Ты обратился к Джонни из-за ‘Bodysong’, или тебе понравился ‘Popcorn Superhet Receiver’ — или, может, оттого что ты фэн Radiohead?
Пол: ‘Bodysong’ я увидел на кинофестивале в Роттердаме, тогда весь день шел дождь. Само собой, я в курсе работы Джонни с Radiohead, но когда я увидел это… я сразу влюбился в фильм. Это случилось примерно в середине процесса работы над ‘Нефтью’. Потом я услышал ‘Popcorn’, и мне очень понравились все эти звуки, хотя я не смог бы конкретно ткнуть пальцем и сказать, чем он так хорош. Быть может, потому что эти звуки непонятным образом не выключались в моей голове, словно эхо. Я слушал его много раз, и выключив, мне казалось, что проигрыватель по-прежнему играет его в соседней комнате. Как-то так.
Джонни: Вот это да! Ведь я за этим его и написал, здорово, что ты это заметил. Идея как раз заключалась в передаче ощущения, что вам мерещится включенное радио (музыка). Ну вот, например, пылесосите вы комнату и думаете, что играет радио, вы хотите его выключить, но на самом деле ничего такого нет: оно и так выключено. Как бы то ни было, а отправная точка была именно такая.
Пол: Я читал рассказы людей, которым казалось, будто в кармане звонит мобильник, когда у них его вообще не было с собой.
Джонни: Потрясающе!
— Гладко ли проходило ваше сотрудничество?
Пол: Э-э... я не очень силен, как правильно описывать музыку. Джонни меня просто поразил своей терпимостью к ужасно туманной и загадочной постановке задач, к моим объяснениям, ничем ему не помогавшим…
Джонни: Забавно. Я тут наткнулся на старый и-мэйл от Пола, где он писал: «Я полностью тебе доверяю и знаю, что результат будет отличным. Не волнуйся. Все будет в порядке». А я уже подумывал отступить тогда, пару месяцев назад, говорил себе: «Все не то, я не могу двигаться с этим дальше». На мое решение продолжать повлияли заверения Пола и энтузиазм, которым был просто пропитан проект в целом. Такое отношение конечно подкупает, и ты стараешься сделать для этого человека максимум возможного. Конечно, это все психологические штучки. Тем не менее, для меня это было очень счастливое время.
Пол: Кстати, я могу сказать то же самое о работе с Джонни. Я очень хотел, чтобы у нас все получилось, и старался бережно сохранить все им написанное, каждому кусочку найти свое место. Местами я парился над этим чуть-чуть больше, чем нужно. Мне не давали покоя многие композиции — они были прекрасны, но не смогли бы вписаться в фильм. Я наверное переживал на их счет даже больше, чем он сам.
Джонни: Точно, было такое впечатление, будто многие из ранних набросков получились излишне ‘музыкальными’. Но когда под твоим началом целый зал струнных — не важно, квартет или полный симфонический оркестр — это просто провоцирует появление такого материала. Это аддикция!
Пол: А я еще добавлю, это здорово щекочет нервы, когда 80 музыкантов рассаживаются у тебя на глазах по своим местам... Я к тому, что весь первый день на записи меня трясло — и от страха, и от возбуждения. Я отошел куда-то в угол и чувствовал, что я лишний. Чуть погодя, я приободрился и освоился и — боже! какое непередаваемое ощущение. Музыканты все как на подбор оказались благородными и дружелюбными людьми. Я стоял перед оркестром и не чувствовал себя не к месту, а наоборот, был чем-то вроде группы поддержки . И это было здорово!
— Джонни, Radiohead выложили в сеть альбом ‘In rainbows’, чтобы все желающие могли его скачать и послушать. Удался ли релиз? Получилось ли все так, как вы рассчитывали?
Джонни: О да! По-моему очень здорово, что все услышат альбом одновременно — так и было задумано.
— Теперь, когда Radiohead испробовали на себе столь радикальную модель распространения своего альбома, не возникло ли у тебя, Пол, соблазна проделать то же самое со своим новым фильмом: выложить его в сеть, позволив людям заплатить ту цену, которую... Ладно, я это не совсем серьезно. Наверное.
Пол: Боже, да это заветная мечта любого — иметь такую возможность. Увы, у такой затеи нет будущего, это чревато финансовыми осложнениями — профинансировать большой фильм в одиночку я не в состоянии. Я хотел бы осуществить нечто подобное, но в меньшем масштабе. Ведь я получаю только право авторства, но не право распоряжаться фильмом. И вся моя работа оплачивается. Но индустрия кино тоже в кризисе, как и музыкальная. Я прежде всего имею в виду саму бизнес-модель. Самые приятные впечатления я получил от просмотра ‘Галлиполи’ [реж. Питер Уир — прим. перев.] — как раз потому что ничего о нем не знал. На просмотр меня позвал брат, а я спросил: «О чем это вообще?», тогда он мне ответил: «Нет, я тебе не скажу». Я не видел ни постера, ни трейлера, и это был потрясающий опыт. Разговор о релизе Radiohead натолкнул меня на мысль, как это здорово, поделиться своей таким способом, напрямую.
Джонни: Я один из тех, кто читает все эти кино-рецензии. Вот читаешь и думаешь: «Да, это стоит посмотреть». Но это все равно что сразу заглянуть в конец книги — лучше так не делать, чтобы не лишать себя удовольствия.