radio.iхтиология | пресса, интервью, статьи

легкое и дорога
за группой наблюдал stuart bailie
// NME, 1 октября 1994
:: русский перевод © Leslie, 2003
:: английский оригинал

Они раскалывались, собирались вновь, ругались, посылали друг друга к чертям и после всего обнаруживали, что все еще нужны друг другу, пытаясь наверстать упущенное в студии. И все это — до того, как стать группой, которой они могли бы быть все время.

Том выглядывает из окна автобуса. Бесконечные виды идиотской скучной пустыни — они только еще больше опустошают твою голову. Все, что осталось — это сумрачные, жуткие, пугающие мысли, дрянь, которая в лучшем случае доводит твой мозг до состояния крайнего отупения, а теперь увлекает в никуда.

Если этому парню вскоре не удастся взять себя в руки, его разум будет окончательно покалечен. Том думает о пяти вещах, которыми можно было бы заняться, чтобы хоть как-то убить время:

1) посмотреть 'Изгоняющего дьявола' на видео. В одиночестве. Снова. А может и нет.
2) напиться; уже сделано.
3) почитать что-нибудь. Тут целая стопка книг, притащенных Таней из BELLY. Посмотрим: Jeanette Winterson, Joan Didion, да что-то из сложной немецкой поэзии, которую не так давно закинул Колин, безуспешно пытаясь уловить смысл. Есть 'Фауст', являющийся своего рода полуироничным тотемом тура, есть Bill Bruson — он скорее просто для развлекаловки. Прямо сейчас тебе не нужна ни одна из этих книг.
4) продолжить прохлаждаться на задних креслах автобуса и побездельничать с портативной печатной машинкой — попытаться все-таки закончить ту песню, что ты начал,— о том, что твоя чертова карьера держится всего на одном хите, который ты не выносишь, и что паршивые обязанности — это все, что включает в себя твоя работа. В депрессию вгоняет даже само намерение сделать это.
5) поговорить с другими музыкантами группы. Лучше сдохнуть.

Голоса в голове Тома твердят ему, что он совсем не нуждается в том, чтобы в дальнейшем иметь дело с остальными участниками RADIOHEAD. Ведь именно Том — основное содержание коллектива, поэт и наиболее восприимчивая душа. Так или иначе, он собирается оставить их после этого тура. Он вернется обратно в Оксфорд, залижет раны и укрепит свой истерзанный дух. Чем действительно доставит себе удовольствие.

Ничего не скажешь... Глядя на них, и в голову бы не пришло, что RADIOHEAD взрослели, будучи близкими друзьями, ходили вместе в школу и поддерживали друг друга, когда почти никто в Англии их не знал. Прежние закадычные приятели, они вместе ликовали, когда их сингл взорвал Америку и, как следствие, взлетел в чартах всего мира. Возможно, именно тогда все пошло наперекосяк. А между тем, Creep никогда не мыслилась для Тома определяющей песней, но он-то знает, что каждый думает именно так. Теперь ты нос к носу столкнулся с тем, что она доносится откуда-нибудь ежечасно, и ты ни черта не можешь с этим поделать.

...Ты чувствуешь, что песня стала никчемной, и до смерти устал разъезжать по миру посредством этого дрянного шлягера. Creep загнала тебя в состояние, которое почти невозможно определить. Но, по крайней мере, можешь быть уверен, что теперь, когда сингл наконец-то переиздали в Англии, ты избежишь идиотских сцен дома, находясь по другую сторону Атлантики...

...Как только ты отправляешься в свой второй американский тур, доходит, что это не так длительно, сколько изматывающе рутинно. Блестящая рекламная кампания, напустившая всем пыли в глаза, и восторг по поводу успеха Creep миновали, а другие синглы действительно не продаются так хорошо. Группа играет отвратительно, ребята и не пытаются нормально общаться, что в конце концов заставляет всех просто напиваться. И проблемы лишь обостряются.

Самый приветливый парень в автобусе — это Колин. Он говорит, что, будучи только басистом, имеет слабо выраженное эго и поэтому лучше других устанавливает контакт с попутчиками. Кажется, он счастлив накачиваться некрепким американским пивом вместе с менеджерами, что устроили гастроли,— он удерживается от худших заморочек, которые нашли на группу, оттачивая свою манеру говорить смешные вещи невозмутимым тоном и лишь опустошая дикое количество бутылок 'отличной выпивки'.

Ударник Фил довольно спокоен — вероятно, он поглощен мыслями о своей предстоящей женитьбе. Эд тоже в порядке — хохочет, когда редкий журналист спрашивает его о дружбе с Таней Донелли. Он без особых усилий играет в джентльмена, и американцы обожают его за это. Но отчего-то не хочется говорить с ним сейчас.

Джонни тоже неким странным образом, подобно Тому, кажется находящимся под давлением. И не то чтобы он выглядел недружелюбно настроенным — скорее просто погружен в себя. Лежа на своем месте, он слушает радиопостановки бибиси в плэйере. Его любимая — это история из приключений Шерлока Холмса (RED CLAW), представленная Jeremy Brett, который изображает великого сыщика как порочного любителя кокаина. Джонни в восторге от этой постановки и постоянно вплетает в свою речь высказывания Шерлока вперемешку с цитатами из Stephen Fry и прочей тарабарщиной. Еще несколько месяцев подобного времяпрепровождения — и этот гитарист точно свихнется. Тоже.

Возможно, Джонни наилучшим образом дополняет группу. Именно он привил и без того не слишком жизнерадостному коллективу интерес к мрачноватому напряжению музыки начала века. Всем нравится комбинация из виолончели и фортепиано, да и скрипка всегда нагоняет тоску в самый неподходящий момент... «Дадим же собраться этим штормовым тучам»,— решают RADIOHEAD. Именно на такой ноте они начинают сейчас каждый концерт, погрузившись в уныние и даже не задумываясь о том, нравится ли это публике.

Джонни больше, чем его спутники, ценит творчество Nick Drake, да и Тому нравятся его песни. Эти двое слишком контрастны нахальным сборищам провинциальной Америки; они даже написали вместе 'Lozenge Of Love' — это же чистый Дрейк! Но только до того момента, пока Джонни, внезапно как будто взорвавшись, не сменяет точеные гитарные пассажи, являющие миру меланхолию, на сокрушительную свирепость в духе SONIC YOUTH.

Для RADIOHEAD Джонни считается лицом коллектива. Иногда остальная часть группы может выглядеть несколько прозаично, но он заметно оживляет сцену — возможно, своим нескладным и худосочным сложением, за которым не так то просто определить пол. Гитарист придерживается этого несколько двусмысленного стиля, заставляя других мучиться в догадках по поводу своей сексуальной ориентации. Он никогда не использует таких определений, как girl- или boyfriend, предпочитая называть свою израильскую пассию исключительно 'мой партнер'.

Люди в шутку окрестили Джонни и Колина прозвищем 'сестры Гринвуд', ибо обоим недостает качеств настоящих 'мачо'. Колин соглашается — тем, что постоянно дружны, они скорее всего, и есть прямая противоположность Галлахерам. Колин зовет своего младшего брата исключительно 'Джонатан' и никогда — Джонни, замечая, «как это мило — быть все время с членом семьи, да еще и чувствовать себя в норме».

Тому по-прежнему нет покоя — он бесцельно пялится на скудную растительность и песок через окно автобуса. Думает о тех британских группах, с которыми они были в турах в течение 93 года — MOONSHAKE, GALLON DRUNK, PJ Harvey — и о том, что все они, так или иначе, обломались. А ведь RADIOHEAD воображали, что действительно смогли завоевать Америку, тогда как многие бритты не справляются с этим. Черта с два. Теперь этот же безжалостный синдром заметно поубавил спеси и очень скоро скинет RADIOHEAD с вершин. И Том Йорк станет сольным исполнителем, этакой примадонной. И он чувствует, что рад этому.

ГЛОЧЕСТЕР, МАЙ 94 — БОЛЬШОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЙОРКА

Я думал, что смог бы идти дальше один,— говорит Том.— Казалось, что мне никто не нужен, но ни черта подобного. Это очень просто так считать — что-то вроде образа мыслей, если закрыть себя настоящего внутри и никогда не выпазить наружу. И как только ты чего-то достигаешь, ты сам же прячешь собственную задницу и навсегда все теряешь. И, вероятно, это первый пункт в перечне 'тысячи возможностей все потерять'. Когда я вернулся обратно в Оксфорд,— продолжает он,— я был невыносим. Начинаешь верить, что ты и есть этот трогательный исполнитель, которому нужно быть одному, и становишься мелодраматичным, замученным человеком только для того, чтобы писать свою восхитительную музыку. А теперь я знаю, что все должно быть наоборот. Так или иначе, подобные вещи случаются, и совсем необязательно сидеть на месте и делать так, чтобы они случались. Или ты уже не человек.

По существу, только после американского тура RADIOHEAD были заявлены в европейском турне вместе с JAMES. Когда же группа собралась для первого выступления в Гамбурге, стала очевидной жутковатая перспектива изматываться дальше. Именно об этом следовало беспокоиться.

...Это была лучшая вещь из всего, что они сделали за год, хотя тогда уже ничто не казалось сколько-нибудь весомым. Том, не без участия музыкантов RADIOHEAD, наконец стряхнул с себя все, что тревожило, все-таки прежде, чем было принято окончательное решение. О том, что они все еще действительно друзья и что RADIOHEAD «не следовало бы задушить при самом рождении». Теперь плюсы были налицо. В течение того памятного вечернего саундчека, плавно перетекшего в шумную пирушку, JAMES сперва оторопели от изумления, а затем прониклись невероятным уважением к RADIOHEAD. Концерты, которые последовали за этим,— G МЕХ и все остальное, были лучшими из всех, что RADIOHEAD на тот момент когда-либо играли.

Вот перемены, которые в те дни можно было заметить в Томе:

1) его волосы стали намного короче. Пролистав февральский NME с победителями Brat Awards, он в ужасе узрел собственное изображение на обложке и понял, что сыт им по горло. Том выглядел как (нехорошее слово) Род Стюарт. Но, по крайней мере, не был так плох, как Бретт Андерсон [Suede] и Джастин Фришман [Elastica], которые вообще смотрелись 'парочкой Гитлеров'.

2) Том наконец улыбается, расслабившись только теперь. В это самое время в прошлом году, в разгар кутежа на фестивале в Ридинге, он был просто развален на кусочки. Тогда он отправился к специалисту с Harley Street, который, ощупав каменную от напряжения шею Тома, сообщил очевидное — тяжелейший стресс. Но в этом году все будет замечательно. Хотя, между прочим, кто-то из 'the Mean Fidler organization' только что прислал менеджеру факс с вежливой просьбой присматривать за Томом и его голосом.

3) Том не таскается повсюду со своей видеокамерой, как прежде. Однажды, когда он зачем-то приволок ее с собой на Brat Awards, сам был настолько не в себе, что позволил камере долгое время снимать лишь ковровые покрытия. Также был необъяснимо длинный видеоряд, фиксирующий крупным планом женский бюст,— теперь Том уверяет, что это была случайность, которую 'несколько трудно объяснить', и единственное, чего хотела та девушка — это 'подружиться' с группой.

4) Сразу после READING'a Том держит курс на праздник в Ирландии. Необычайная живость.

5) Том погрузился в чтение настолько ревностно, что кажется просто спятившим от книжек. Когда совсем недавно RADIOHEAD сводили новые песни на Эбби-роуд, им постоянно приходилось ездить вдоль London's Westway. И именно тогда Том читал 'Автокатастрофу' Дж.Грэма Балларда [CRASH] — о сексуальности автомобилей, сминающих порой друг друга до состояния пюре и о 'миллионе путей, как техника может покалечить женское чрево'. Да, он чувствовал себя гадко... Когда же группа выступала в Сопоте, рядом с Гданьском, Том как раз проглатывал THE TIN DRUM. И остается только догадываться, каким же было его состояние, когда он, спустя несколько дней, обнаружил, что части книги были оставлены в отеле, где они останавливались, в этом склепе за толстенными дверями...

Том говорит о Ричи-мэнике, Шинейд О'Коннор, Керте Кобейне — людях, которые в этом году не покидали хроник поражений. И он уверен, что некоторые попытаются и его самого отнести туда, где лейтмотивом проходят упадок сил, подавленность и отчаяние. Попытаются, будучи вынужденными писать о мрачном хламе — на радость публике, заботясь о нем, как собака о кости. И какие проблемы, спрашивается, могут быть у Тома, если сейчас даже Кайли Миноуг делает 'темную музыку'?

Я уверен, что существует определенный дух времени, должен существовать. Люди не воспринимают одно и то же постоянно, они никогда не говорят — ОК, пусть ЭТО будет нашей следующей заморочкой. Вы же сами могли наблюдать, что недавно случилось с MANICS, и мне кажется, за последние два года не произошло ничего такого, о чем вы могли бы писать охотнее.
Вы не можете сказать: «Эй, ребята, это уж слишком — бросайте все к чертям и давайте пишите жизнерадостные и счастливые песни», потому что это не сработает. То, через что мы проходим,— вроде переворота в сознании, эмоционального и предметного. Да, конечно, эта музыка действительно трагична, как мы ее и преподносим, но, возможно, это совсем не наша заслуга.

Новый сингл RADIOHEAD 'my iron lung' завершается словами: 'This is our new song, just like the last one, a total waste of time'. Рваные гитарные линии и голос висельника воскрешают в памяти нирвановскую 'heart-shaped box', отзвук триумфальной 'smells like teen spirit'. Вот такую родословную получил 'my iron lung'. По этому поводу Эд иронизирует: «Это отнюдь не подтрунивание, нет, ну что вы — нас просто недооценили...»

'My iron lung' стала сочиняться в чертово утро несостоявшегося появления RADIOHEAD на READING'e в 1993 году. Голос Тома был практически потерян; подруге Тома, Рэйчел, пришлось позвонить менеджеру и сообщить, что выступление, судя по всему, отменяется. Сволочной 93-й.

...Внезапно Том вспомнил мотив, который давно вертелся у него в голове, и нашел подходящие слова — о замашках, которые делали смешной группу и всю ту мерзкую рок-н-ролльную туфту, частью которой RADIOHEAD являлись. В колледже Том случайно наткнулся на картинку, изображавшую больного ребенка внутри одного из старых, 50-х годов, аппарата по обеспечению искусственной вентиляции легких — была видна только голова ребенка над этим результатом технической мысли, скорбные человеческие останки... и некуда бежать. Том беспрестанно таскал с собой эту картинку — около шести месяцев, пока наконец не потерял. Но изображение странно перекликалось с ситуацией, в которой оказались RADIOHEAD, почти обездушенные миром шоу-бизнеса и попавшие туда как создатели ненавистного теперь шедевра, имя которому 'creep'. 'My iron lung' стала неким отзвуком ритуального сгеер'оубийства, свидетельством, ярким и отчаянным, смерти песни, которая чуть не погребла под собой самих RADIOHEAD.

Истинная правда,— замечает Том.— Это я пытаюсь убить зверя. Я написал вторую часть песни, когда мы были в Америке, почти за день. Давно нахожусь в этом состоянии. Фактически половина альбома была написана на задних креслах автобуса только с магнитофоном и гитарой.
И это все о том, как я пытаюсь выкинуть эту пакость из своего внутреннего мира — раз и навсегда. Речь ведь не об одной 'creep', a обо всем, что мы когда-либо испытывали. И это не просто крест на 'creep' — это крест на всем, что делало нас такими, какими мы совсем не хотели быть.
Но в то же время это и наша точка опоры. Ты должен играть в определенные игры, целовать определенные задницы. И пожимать руки нужным людям, которым ты скорее бы врезал по физиономии. Но все делают так. Это часть нашего существования, и 'my iron lung' есть наша попытка прийти к соглашению со всем этим.

АСТОРИЯ, ЛОНДОН, 27 МАЯ 1994 —
ЯРОСТНЫЕ ПАРНИ а la CREEP

Ослепительный вечер. Публика самостоятельно исполняет каждую песню, включая некоторые из новых, что просто возмутительно. Том забыл обо всех своих проблемах — забинтованной ноге, страхе и презрении по отношению к английской прессе, и даже о том, что записи, на которые RADIOHEAD угрохали всю весну, до сих пор находятся в состоянии первобытного хаоса.

Но сегодняшнее выступление — восхитительное. Толпа подхватывает все мелодии, да и Creep кажется не такой уж дрянью. Ага, вот почему ты снова отправился в тур — искать вдохновения, вырваться, сбежать от однообразной и часто бесплодной студийной работы... Часть тебя не была уверена, что RADIOHEAD могут быть настолько популярны в Лондоне, но теперь ты признаешь это более реальным, чем когда-либо.

Следующая — 'my iron lung'. Для вступления Джонни сосредоточенно выстраивает ноты по возрастающей, и можно почувствовать, что нас вот-вот настигнет эта звуковая фишка... Смысл песни, по сути, является манифестом выступления RADIOHEAD — это действительно total waste of time, если ты прогибаешься под музыкальную индустрию и даешь этим идиотам то, чего они хотят. Различные музыкальные темы сливаются и дополняют друг друга. Эд и Джонни носятся по сцене под испепеляющим белым светом, рискуя совершенно раздолбать гитары.

После концерта продюсер Джон Лэки просто сияет. Самим RADIOHEAD потребовались долгие месяцы на то, чтобы отыскать наконец подходящее настроение для новой пластинки, а то, что они именно там, где и должны быть,— сегодня вечером стало явным. 'My iron lung' звучала со сцены так здорово, как никогда прежде,— живые записи удерживают всю стихийность момента. Вы можете убедиться в этом, посмотрев Асторийский концерт на видео. Это заслуженный триумф.

Прощальные слова Томаса Йорка:
Когда ты находишься в изоляции так долго, вдали от места, откуда ты родом, ты ощущаешь себя превращающимся в кого-то. Чувствуешь, что тебя непременно возненавидят, как только ты вернешься. Это похоже на то, как если бы ты был усыновлен кем-то еще, и твои настоящие родители не узнали бы тебя по возвращении. Я думаю, что мог бы превратиться в чудовище.

Что ж, пациент идет на поправку. Честно-честно!