интервью с Томом
Йорком
из
книги 'Green plastic watering can'
взято
после концерта в Нью-Йорке, июль 1996
::
русская версия © qwerrie, 2003
— Привет, Том! как дела?
Домой хочется. Трудные недельки выдались. С другой стороны,
мы испытываем хорошее такое, творческое возбуждение. Это вдохновляет.
Можно сказать, такой период взлетов и обломов — хороший тест на прочность
наших убеждений.
— И какой облом был самым крепким?
Негативное отношение и хорошее отношение к людям.
{Being ill and being nice to people really}.
Не слишком хорошо справляюсь ни с тем, ни с другим. Когда мне ставят
выпивку/наливают, я обычно становлюсь покладистее.
(I'm usually all right.)
— Вам, должно быть, уже не терпится в концертное турне,
чтобы поддержать пластинку, когда она выйдет в свет в Америке?
Здесь есть искушение просто продолжать, но это возможно
лишь ценой того, что произойдет, когда придется остановиться;ты лишь
оттягиваешь неизбежный спад или кораблекрушение. Мне хочется просто
пожить. C первым альбом у нас вышла та же штука: непрерывные турне
до полного опупения, мы чуть было не превратились в клинических пациентов.
Никакого резона повторять это еще раз, последствия и так очевидны.
— Но группа, безусловно — это твоя жизнь, как и турне.
Чего еще тебе хотеть?
Это совсем не так, ведь... какого хрена ты собираешься
понаписать?!
— Ты видишь жизнь, видишь людей, пишешь песни в номерах
отелей, но чувство отчуждения остается неизменным?
Быть гастролёрной группой и давать хорошие концерты
не означает для меня всё-всё-всё на свете. Твоя работа, всего-навсего.
Разве не так? Гораздо больше меня интересует запись музыки. Меня восхищает,
как парням из OASIS удается так здорово и вечно тянуть эту жилу, но
нечто подобное было у нас с 'creep' — и ничем кроме деструкции в конце
концов не обернулось. У нас ушло добрых полтора года добраться до той
точки, где мы находимся сейчас, где мы можем справиться с этим на эмоциональном
уровне. Мы же в общем-то зануды... Идти вперед нас толкала главным образом
восторженная реакция народа, тогда нетрудно выйти вперед и радоваться
тому, что делаешь сам, и слушать игру друг друга. Наше дело словно зафонтанировало;
открылись все каналы; мы стали писать намного больше, всё это приобрело
гораздо бОльшие смыслы. Пропало наконец всегдашнее чувство, что это
'начало конца'. Вот почему нам так важно двигаться.
— В таком случае, боязнь
не достичь некоторой высоты тоже фактор?..
Да, и у меня её больше нет. Пластинку приняли до
смущения хорошо. Мы даже смогли начать его любить. Лучший вариант
— просто не делать лишних движений, взять и разойтись по домам. Я не
питаю нежных чувств к тем, кто подкарауливает меня у порога просто ради
того, чтобы поглазеть на меня.
— В твоих словах слышится больше уверенности, чем раньше.
Да, я чувствую себя уверенней в том, чем занимаюсь. Думаю,
мы все стали увереннее настолько, чтобы не рвать друг друга на части
и не крушить наполовину законченные произведения, как случалось раньше...
когда тебя охватывают приступы страха и отвращения к самому себе,
ты сразу теряешь интерес к чему бы то ни было. Не скажу, что я
просветлился или нечто в этом духе, но уверен, что понял свой путь,
направление движения, и это очень меня воодушевляет. По той же причине
я пытаюсь избегать прессы. Момент уверенности особенно важен для меня,
ведь я не слишком уверенный в себе человек. Не хочу вытаскивать
наружу все это, это разрушает нас.
— Ты настороженно относишься к прессе?
Не читаю статеек в прессе и, кроме того, не думаю, что
моя жизнь настолько интригующее дело. По-настоящему, не так уж им интересно
все то, что мы делаем; пусть мы и поп-группа, но совсем другого рода,
нежели, скажем, PULP. От меня вы никакого потрясного ток-шоу не дождетесь,
чтобы я оттопыривал вам своё эго...
— И в этом ты похож на Майкла Стайпа? как полагаешь?
Я восхищен тем, каким образом он провернул весь кусок
жизни периода 'Automatic for the people'... все эти слухи насчет СПИДа...
Он молча игнорировал вопросы, и в конце концов все отсохли. Примерно
то же самое сделал и Элвис Костелло. Просто повернулся к этому спиной.
Если любишь славу так сильно, приходится расплачиваться.
— Ты не видишь заманчивых коммерческих плюсов в вещах типа
ток-шоу?
Нет. Нам не свойственен подобный сорт мышления, направленный
на желание выпендрить свою личность; это не наше. Да у нас из этого
не вышло бы ничего путного. Задача поддерживать
достаточный контроль над собой, чтобы оставаться креативными, для нас
куда важнее.
— Ваш последний тур был чрезвычайно долгим. Как вы решились
подняться на этот уровень?
Действительно, такое впервые; но теперь, посмотрев на
U2 и R.E.M., кое-что можно предложить для подобной ситуации. Приходится
перепахать вообще то, как ты это чувствуешь, образ мыслей. Меня тревожит
больше всего то, что мы можем сделать запись, в аккурат соответствующую
шумным рекламным прогнозам. Мы только-только научились этому. R.E.M.,
U2, Элвис Костелло варятся в этом всём много дольше нас. Мне кажется,
это опасная штука - необратимо и 100-процентно вписаться в такую ментальную
конструкцию, где наша группа окажется способной толькo на это, и ни
на что большее...
— Как следующий альбом? Сочиняется?
Во время турне мне пишется много лучше, но мозги крутятся
все время в одной и той же плоскости, идут
вразнос, так что не могу оценить, что там получается. Потом
берешь записные книжки и кассеты домой. Так всегда в любом творческом
процессе. Бесподобное, освобождающее чувство — когда ты, к примеру,
тратишь неделю на создание чего-то, что без сожаления сбрасываешь потом
за борт.
— Ты думал, какую помощь могли бы внести фэны?
По правде сказать, в том что я пишу, много мусора. Всякого
хлама. Это становится почти что проклятьем: люди вслушиваются в мой
голос и им кажется, что все, о чем я пою, очень-очень важно. Это же
просто смешно! То же самое у Скотта Уокера; перенесите его слова на
бумагу, и получится довольно глупый текст.
— Верно. Ты ясно слышишь каждое слово в 'fake plastic trees',
но ни малейшего проблеска понимания, о чем всё это.
Ага. Именно так. По мне, суть не в отдельных словах,
а в собственно мелодии. Слова складывались вместе точно какой-то шум,
кроме, может быть, последних строчек, которые кое-что значат лично для
меня. Все остальное мусор. Не придавайте такого значения.
— Тебя уже сравнивают с мотыльком, затянутым в пламя. Что
ты думаешь на этот счет?
Я типа думал, именно это и происходило в течение прошлого
года. Помните злополучный мюнхенский концерт, про который NME оттянулась
ревюшкой 'Tом в приступе гнева'? Они придумали, что я have gone off
in a huff. На самом деле, я был жутко болен. Один продажный докторишко
подсунул мне стимуляторы с болеутоляющим и заявляет — 'щас у тебя все
станет окей'. К счастью, все остальные отнеслись с пониманием. Не думаю,
чтобы люди хотя бы немного были заинтересованы, чтобы я перегорел. And,
for myself, I'm very anti the whole emoting thing, you know. I just
have my eyes shut, don't move or do anything. Меня вовсе не прёт
каждый час, я не могу переться всё время, мне нравится просто постоять,
пройтись к переднему краю и посмотреть в зал.
— Пару слов о 'the Culture of Despair'. Не думал ли ты когда-нибудь,
что можешь оказывать и негативное воздействие на отдельных людей?
Любой художник, который беспокоится о своей аудитории
и её реакции, в той или иной мере нацелен на успех
[is stuffed]. Да, нас обвиняют в слезливости, депрессивности
и тому подобном; но те, кто приходит на наши шоу, они-то знают, что
наша музыка о другом. Она как раз пытается перебороть то, как беспросветно
фигово мне было, когда все это писалось. Ну а для родителей, хм, да.
Для них это как JOY DIVISION.
— Случается тебе получать действительно глубокие письма от
фэнов?
Таких писем совсем не много. Я удивляюсь. Такое было
во времена 'creep' — люди много всякого нашли в этой песне... правда,
мы здесь ни сном ни духом, это всё они сами... Получать подобные письма
вовсе не так смешно, как может показаться.
— Том, ты чувствуешь себя иногда одиноким? Наверное, странное
ощущения: тебя обхаживают, возят на лимузинах из отеля в аэропорт, из аэропорта
в другой отель?..
Всегда чувствую, особенно в Лос-Анжелесе. Люди как правило
улавливают сообщение, что мы не хотим пристального внимания, но возможно,
это мой самообман... Меня больше тревожит мысль, что я перемещаюсь по
миру так быстро, все проносится мимо меня, точно вспышки в глазах. Ты
слышал, что в момент умирания вся твоя жизнь мгновенной вспышкой проносится
перед глазами? Мне кажется, нечто подобное и у меня.
— Самое страшное, что по-твоему может случиться с группой?
Записать дерьмовую пластинку.
— А играть полный отстой на стадионах разве не хуже?. .
Полагаю, это не к нам. По мне, так лучше вместо турне
остаться дома и записать у себя в саду еще одну пластинку. Как Том Вейтс.
— Но разве это не часть всего процесса? Крутые отели, полные
стадионы, тонны кайфа — красота!
Вот. Именно поэтому мне очень важно в данный момент отграничить
свою жизнь от всего этого. Напоминает немного некое непонятное отчаяние.
На Рождество я хотел развеяться, устроив небольшой шоппинг; спустил
денежки на всякие хозяйственные приятности/мелочи, притащил их домой
и раздарил моей девушке и соседке по дому, типа: вот, я принёс!
Мой дом уже усеян этим добром, коробки обычно так нераспакованные и
лежат... попытки притянуть жизнь обратно...
— Наверное, странно ловить на себе узнающие взгляды в магазинах?
По любому, без походов по магазинам мне никак; я подсел
на супермаркеты :) Оксфорд тем и хорош: никто к тебе здесь не
лезет. Впрочем, я не кажусь себе тем, кому докучают любители общения
— даже наши фэны, и те меня сторонятся. Уж такое у меня лицо. Пару дней
назад ко мне подходит парень со словами: 'Эй! а ведь ты тот самый парень
из Radiohead?' — а я его попросту молча игнорирую, и парень отваливает
со словами: 'Вот невежливый засранец'. Когда
я дома, мне жутко нравится отрицать, что я — это я, всегда так
делаю. На их лицах появляется такое милое разочарование! Я всегда
трачу массу времени и усилий, чтобы мое возвращение домой не попало
в передовицы местных новостей.
— Что там со следующим альбомом?
У меня всегда есть желание сделать нашу следующую пластинку
повеселей. Какого черта! такая пластинка
имеет точно такое же право на существование. Приятная милая запись.
Каждый раз я оказываюсь заложником мысли: «О Боже! снова с меня пластинка
для подпитки/ утешения новых нытиков». Но так уж мы записываем, так
всё получается, так, наконец, мы это чувствуем, когда вместе играем,— что
все повязано на выпуск пластинки; она доставляет удовольствие, и, надеюсь,
поэтому она будет успешной. Мы не стараемся
ничего доказать, и я думаю, это хорошо для Radiohead.