интервью с Грантом Джи
// uncut, январь 1999
:: русский перевод (c) lesley, 2002
На съемках ‘No surprises’ Джи чуть не утопил
Тома Йорка. Но это обстоятельство не помешало режиссеру продолжить
работу над документальным фильмом о всенародном Radiohead-признании,
обернувшемся для самих музыкантов затяжными нервотрепками. Meeting
People is Easy.
Никто из нас даже не ожидал столкнуться с Radiohead той ночью в Токио.
Задержавшись в кулуарах после феерического выступления Mansun, мы
тусовались в набитом под завязку клубе на крыше торгового центра,
когда добрая половина самого известного со времен инспектора
Морса оксфордского экспорта ввалилась внутрь, чтобы пропустить
стаканчик-другой. После двух лет, проведенных вдали от шумихи, Radiohead
только-только начинали ощупывать почву для OKC и естественно, были
слегка на взводе.
Ваш покорный слуга, без умолку болтая о суперсовременном
звучании альбома, не отягощенном эмоциональными встрясками и трогательной
поп-чувствительностью, уверял ребят, что их новое детище пришлось ему
по душе. Прощаясь на той же беспечной ноте, мы пообещали безжалостно
выругать пластинку, если только нас попросят отрецензировать ее. Это
было вроде шутки... но хеды ее не оценили. Это мимолетное замечание
спустя месяцы навсегда уничтожило наши шансы на официальное интервью
с группой. На поверку Radiohead оказались осторожными и ранимыми личностями.
С очень длинной памятью.
«Мы не были ни в чем уверены,— признается лишь
теперь гитарист Эд О’Брайен.— Единственное, что у нас было на той
стадии,— не говоря о Британии,— так это мнение американской звукозаписывающей
компании, а они обозвали наш альбом коммерческим самоубийством. Мы
слишком сомнительно относились к каждому ироничному замечанию, не
воспринимая эту иронию должным образом; нам были необходимы хорошие
отзывы и высокие продажи,— и это при том, что мы не искали легкого
пути, каким явилась бы запись The Bends. Часть вторая».
«Не уверены» — это еще мягко сказано. Легкая нервозность,
мелькнувшая перед нами в апреле 1997 года в Токио, вскоре раздулась
до массивнейшего потока эмоциональной неустойчивости, когда Radiohead,
волоча за собой эскорт из аплодисментов критиков, были вырваны из
оксфордской зимней спячки и буквально катапультированы вокруг земного
шара. Прежние хулители уже умудрились окрестить OKC ‘лучшим
альбомом десятилетия’, что автоматически превращало участников группы
в этаких великомучеников от постмодернизма. Сей фантастический вояж
и оказался запечатленным в Meeting People is Easy, удивительном
фильме Гранта Джи о бесконечном взлете этих самокалечащихся суперзвезд.
Самоучка-режиссер и оператор с второсортным портфолио
из ‘непонятных короткометражек с претензией на художественность’, 33-летний
Джи впервые появился на горизонте в самом начале 1997 года. Как раз
тогда группа вынашивала амбициозные планы создания промо-видео к каждому
альбомному треку, и Джи стал одним из тех, кого для воплощения этой
идеи в жизнь предложил Parlophone. Грант получил в свое распоряжение
готовый артвок пластинки и предложение осуществить визуальную обработку
проекта, сохраняя общую стилевую направленность. А наверху, тем
временем, пораскинули мозгами и рассудили, что предполагаемое удовольствие
чревато — не много не мало — шестью нолями в графе расходов.
Сумасшедший график официальной презентации OK
Computer в Барселоне включал в себя пять дней изматывающих интервью
и два выступления, но именно тогда Radiohead пришли к мысли о необходимости
фиксировать происходящее. Как оператор и режиссер в одном лице уже
запрыгивающий в самолет на Барселону Грант казался очевидной кандидатурой.
К счастью, будучи и бывшим студентом географического факультета Оксфордского
университета, он незамедлительно нашел точки соприкосновения с непростыми
в общении оксфордцами.
«Тогда мы вроде поладили и я не слишком разочаровал
музыкантов,— вспоминает Грант.— Внутренне я ликовал — ведь я первый
раз в жизни попал в такую ситуацию. А когда вернулся и еще раз взглянул
на снимки, что брал с собой, меня вдруг осенило: черт возьми, я мог
бы сделать с этим кое-что по-настоящему интересное! Где-то спустя
месяц я написал о своем предложении — и оно пришлось им по вкусу.
У меня не было тогда идеи создавать фильм, но я ляпнул: ‘Смотрите
сами... Если мы сработаемся, можно было бы и снять фильм...’ Практически
пальцем в небо” Предложение Джи, которое все же вылилось в полнометражный
фильм, заключалось в том, чтобы создать визуальный аккомпанемент OKC,
придумать картинку хаотичным метаниям между страхом и красотой.
Сопутствующее Radiohead безумие масс-медиа, бесконечные
дифирамбы альбому и туру сделали музыкантов заложниками собственной
популярности, привлекательной мишенью для голодных камер и нерадивых
рок-обозревателей. Фильм Джи повествует не столько о самой группе, сколько
о ее ‘путешествии’ сквозь гигантскую промоушн-машину.
«Я говорил — это НЕ СОВСЕМ о вас, это о вас лишь
В ПРОЦЕССЕ ДЕЙСТВИЯ,— кивает Грант.— И даже не о славе, потому что
они не так знамениты. Они не похожи на Мадонну или Леонардо ди-как-там-его.
Ребята живут относительно спокойной жизнью, в маленьких домиках, в
Оксфорде. Это именно о том, каково быть известным, о профессии, которую
вы никогда бы не выбрали, даже если однажды вашу голову и посещала
подобная идея». Паранойя безвременья на фоне приближающегося миллениума,
урбанистическое помешательство, общее ощущение смятения — вот что
связывает MPIE с породившим его альбомом. Грант появлялся с Radiohead
то в одном городе, то в другом, а пока музыканты спали или репетировали,
он удалялся на поиски гипнотически чарующих видов Токио, Берлина,
Сиднея, Лондона. Здания, указатели, подземки, аэропорты, шоссе...
«Превращать города в чужие, равнодушно пугающие,—
рассказывает он,— было не так уж и сложно. Гораздо труднее заснять
людей в маленькой комнате. Уличные съемки, архитектура, как и обложка
пластинки,— это только попытка сказать, что ЭТА МУЗЫКА создается в
мире, где города выглядят именно так, а люди по привычке валят беды
с больной головы на здоровую. Как несколько условные декорации для
альбома». Такое заявление могло бы стать для Гранта и претенциозным
самооправданием, если бы его слова не были удивительно сообразны собственным
взглядам Radiohead на OKC. Гитарист Джонни Гринвуд утверждает, что
для него «альбом скорее о скорости и транспорте, нежели о будущем
и его технологиях. Не стоит судить по названию. Песни очень прозрачны
— слишком очевидно, о чем они». Меж тем, Том Йорк соглашается: «Хотя
на альбоме это никак не подчеркнуто — просто нет особой необходимости
— миллениум здорово на нас повлиял. Он воздействует на все, чем занимается
любой из нас в данный момент. Я знаю, это всего-навсего число, но
оно кое-что значит для меня».
Где-то посередине своей импрессионистской ленты Грант
Джи пытался утопить Тома Йорка. Несколько раз. Грант срежиссировал будоражащее
видео на ‘No surprises’, для съемок которого Тома пришлось облачить
в специальный стеклянный шлем, постепенно заполнявшийся водой. Абсолютно
невероятный, шокирующий клип был незамедлительно запрещен для вещания
большинством телеканалов. Кощунственная идея родилась в голове Гранта
по прошествии шести месяцев совместного с Radiohead путешествия. Быть
может, это отражение подсознательного желания покончить с взбалмошным
Йорком?..
«Э-э... Ага, что-то вроде этого. Ха-ха-ха... Мне
нечего сказать по этому поводу». Но шутки в сторону. MPIE соткан из
необъяснимого напряжения. И хотя рядовые закулисные сцены урезаны
до минимума, лейтмотивом Грант умудрился вывести плохо скрываемое
раздражение, с которым Radiohead отбиваются от давления медиа и что
есть сил пытаются понять смысл собственной славы. Каково это — быть
случайным человеком в узком кругу давних друзей? Ведь должно пройти
время, чтобы тебя ‘впустили’ в команду?
«У них были кое-какие тревоги,— кивает Джи.— Они
беспокоились о том, что слишком открыты для подобного вторжения, но,
с другой стороны, именно такими они и хотели быть. И хотя я влез в
их жизнь довольно бесцеремонно, все знали, что у меня на уме. Правда,
было несколько мелочей, которые Radiohead не хотели бы видеть в фильме,
и я вынужден был удалить два эпизода из финальной версии. Один из
них приключился по окончании съемок на ‘No surprises’, когда после
всех мук Том просто взбесился. А второй напрямую касался политики
— ребята довольно резко прошлись в адрес конкретной личности. Но,
так или иначе, все строилось в первую очередь на доверии. Они
позволяли мне снимать все что угодно».
И Том не наложил вето на сцены, где очевидно, что
он выходит из себя? «Нет, его это не особо беспокоит. С его стороны,
позволять другим рассматривать себя столь критически — довольно смело.
В каком-то смысле, это и не он вовсе, а только то, что он делает.
Я был очень потрясен всем этим, потому что сам ненавижу лицезреть
себя даже в случайном кадре, шокирован тем, что Том может мириться
с подобным восприятием себя. Я считаю это смелым поступком для знаменитости».
Йорк не испытывает особых сожалений на предмет
своих запечатленных приступов дурного настроения. «Только так я могу
справиться с ними,— пожимает плечами он.— Либо вы совершаете исключительно
корректные поступки и напяливаете на себя хорошие манеры, либо идете
другим путем. Если мне что-то не нравится, то я показываю это всем
своим видом. Вы вынуждены все время болтаться между манией величия
и неврозом, но ведь в каждой работе есть то же самое. Ну а здесь этого
только намного больше, потому что люди ожидают от тебя таких заморочек».
Когда мы встречались с Radiohead в середине их
OKC-тура, полгруппы, казалось, заботливо ходило на цыпочках
вокруг Тома с его бесконечными перепадами настроения. Догадка частично
подтверждается парой эпизодов фильма. Разделяет ли Грант Джи это впечатление
о внутренней политике группы?
«Не знаю,— дипломатично отвечает он.— Они знают
друг друга уйму времени, это все равно что говорить о супружеской
паре. А вы-то думаете — ‘и какого черта это так круто срабатывает?’
И они занимаются этим вот уже пятнадцать лет. Только я понятия не
имею, как они подбирают друг к другу ключи».
Триумфальный хэдлайнеровский сет на Glastonbury в
июне 1997 года, лишь слегка обозначенный Грантом, музыканты до сих пор
называют настоящим кошмаром. Все, что мы видели в фильме,— это как Том
направляет автономные прожекторы на толпу, заставляя 60 000 человек
распевать Creep, песню, во многом символичную для репертуара Radiohead.
Нам не удалось заметить, как накрылось к чертям все закулисное техоснащение,—
а это превращало восхитительный сет в катастрофу воистину титанического
масштаба.
«Первые четыре песни прошли великолепно,— вспоминает
басист Колин Гринвуд.— А затем полетели мониторы Тома, следом — моиј
Потом испарилось основное освещение, а нижняя подсветка сцены только
слепила Тому глаза; так что он не только ни черта не слышал, но и
ничего не видел. Том начал ошибаться и путать фразы. Джонни и Эд по
существу отговорили его уходить со сцены, уверяя, что 'осталось отыграть
только пару песен'. Поразительно, у Тома не было ни одного монитора
для ‘бисов’... Столкнись мы с этим где-нибудь в прошлом году — мы
бы определенно слиняли со сцены раньше времени, и вся наша ‘карьера’
— коту под хвост. Ха-ха...»
Hепостижимым образом сплавленный из усталости и раздражения,
во всей своей противоречивости и нелогичности, MPIE предстает удивительно
прекрасным артефактом. В решающей степени — благодаря музыке Radiohead,
задевающей за живое и словно сплетенной из обнаженных эмоций, хлещущих
потоком с самого дна человеческого существа. Грант Джи сумел создать
потрясающие зрительные образы, но переливающиеся жидкокристаллические
симфонии он оставил Йорку и К°.
Что было для тебя труднее всего в редактировании
полуторачасового фильма, по сравнению с короткими клипами? Были ли моменты,
которые до смерти хотелось включить, но не удавалось состыковать со
всем остальным?
«Это было весьма трудно. В общей сложности я отснял
120-130 часов, из них пригодилось около двадцати... Полагаю, 8-часовая
версия была бы честнее прочих (ближе к жизни). Я много раз ее пересмотрел,
вырезая главное, и получил 6-часовую версию. В промо-клипе ты заполняешь
3,5 минуты... а в видео пытаешься утолкать эту эту сложную и хаотичную
жизнь».
«Все, что я пытался сделать — так это исключить
как можно больше эмоциональности и лишь изобразить состояние фрустрации,—
говорит Грант.— И хотя в фильме есть и откровенные, человеческие сцены
— они тоже как вид пустоты. Из того, что можно было бы показать об
этих людях, ничто так не воздействует на вас, как их музыка. Некоторые
репетиции и саундчеки, на которых отрабатывалась целая гора материала,
были настоящими нервными потрясениями... А они что-то раскритиковывали
или просто решали выкинуть насовсем». Несмотря на то, что Грант не
сотворил ‘In bed with Radiohead’, он сомневается, что когда-либо снова
будет работать с группой.
«Довольно сложно быть друзьями с поп-группой или
с кем-то еще, с кем ты работаешь, особенно с людьми, которые вроде
как знамениты. Мне кажется это чем-то вроде сплетничания... Я бы с
удовольствием поработал с ними снова, но обычно съемки выливаются
в кругленькую сумму. В Parlophone все тряслись, что потеряют кучу
денег или, по крайней мере, не получат прибыли». Как же сами Radiohead
отреагировали на окончательную редакцию фильма?
«Было странно, потому что когда подошел решающий
момент монтажа, тур уже завершился. Поначалу они держались невозмутимо,
но ближе к концу завопили: “Мы не хотим снова видеть эту дрянь! Нет,
нет, НЕТ!!!». Но поставьте себя на их место — вы прожили действительно
сумасшедший год, а кто-то вдруг встревает и ляпает — ‘Ух ты,
погляди, это ты тут корчишься!’ Ну а вы ответите: ‘Лучше отвали по-хорошему,
а?..’»
Конечно, они могли оглянуться и посмеяться.
Но вы уже знаете, что Radiohead могут и не оценить шутки.