мое тело само рвется работать!
интервью у Стенли Донвуда брал Bart Steenhaut
// De Morgen (Belgium), май 2007
:: english transcript by kid android {at.Ease}
:: русский перевод qwerrie
:: радио.ихтиология © 2007
Стенли Донвуда часто называют шестым участником Radiohead. За прошедшие 15 лет он оформил все пластинки группы, сидел с Radiohead в студии во время записи таких шедевров, как ‘The Bends’ и ‘OK Computer’; он же рисует вместе с Томом Йорком картинки и поддерживает официальный веб-сайт Radiohead.
Донвуду 38 лет, он избегает публичности, а интервью, которые до сегодняшнего дня он давал исключительно по e-mail, можно пересчитать по пальцам одной руки. Но вот, наконец, он согласился посмотреть нам прямо в глаза — прежде всего под давлением его детей, которым захотелось увидеть папины картины напечатанными в журнале. Конечно, он делает это не без умысла: в Роттердаме проходит выставка его произведений под кодовым названием ‘Department of Reclusive Paranoia’ (отделение уединенной паранойи). И хотя многие из этих картин известны всему миру, Стенли счел нелишним перед официальным открытием слегка успокоить нервы при помощи бутылки красного вина, уровень в которой понижается в ходе нашей беседы с удивительной быстротой. «Вопрос всегда сводится к тому, нравится ли другим людям то, что я делаю, или нет».__________
— С трудом могу представить, что ты удовлетворяешь художественные запросы одними лишь обложками к пластинкам. Слишком маленькое пространство.
Да, это не тот формат, от которого я в восторге. Как раз по этой причине к трем последним альбомам я подготовил оформление, вылезающее за стандартные рамки этих мерзких пластиковых коробочек. И ‘Kid A’, и ‘Amnesiac’ вышли в виде книжных изданий, чем я до сих пор горжусь.
— Долго ли пришлось проталкивать эти специальные издания через менеджмент лейбла? Они ж ведь намного дороже получаются, чем обычные, в коробочках?
Поначалу каждое предложение встречало недостаток понимания, но по мере того как известность Radiohead росла, проталкивать идеи становилось легче. Когда выпустили ‘Hail to the Thief’, муз.индустрия рыдала горючими слезами: из-за незаконного скачивания продажи упали вдесятеро, они были готовы на все, лишь бы снова сделать CD привлекательным товаром. Я неплохо нагрел на этом руки (смеется). Мы оформили упаковку диска в виде раскрывающейся дорожной карты, до нас такого еще не делали. Я не против того, чтобы люди качали музыку, просто я не возьмусь утверждать, насколько это демократичный принцип. Во всяком случае, однозначно нужно выпускать версию альбома в дешевом исполнении — тогда любой, кому нужна музыка, купит его по доступной цене.
Грэмми
— Объединяя свой артвок с пластинками всемирно известной группы, ты в сравнительно короткий срок представляешь свою живопись многомиллионной аудитории. Ты на это рассчитывал, когда присоединился к Radiohead в самом начале?
Конечно, нет: откуда бы я угадал размеры ожидавшего их успеха. Но сейчас, разумеется, меня радует возможность работать, не замыкаясь мысленно на ограниченный мирок арт-хауса. Под этим углом зрения, обложка альбома — это очень хорошо для меня. Когда вы заходите в музыкальную лавку, вас дезориентирует бесконечный поток изображений. Выбор, что купить — огромен. Я знаю, что некоторые группы устраивают своим записям роскошные промо-кампании, но, в конечном счете, только ты решаешь, на что потратить эти 15 евро. Мне нравится так думать».
— Ты не выразил особого энтузиазма по поводу получения Грэмми за ‘Amnesiac’. Подобная награда — тоже форма признания, разве нет?
Говоря напрямую, эти Грэмми не что иное, как способ крупных лейблов еще раз привлечь внимание к записям, собравшим хорошие продажи, чтобы раскрутить их еще раз. Это такой дружеский междусобойчик, где шишки хлопают друг друга по спине. Я не хотел ехать в Лос-Анжелес, но меня убедил простой аргумент: такое бывает раз в жизни.
— Ну и как? Стоило оно того?
Тебя подвозят в лимузине. Затемненные окна, полное кондиционирование. И телевизор. Кто его там вообще смотрит? Далее: не имеет значения, насколько дорога твоя тачка, когда она торчит в пробке в час пик, а ты чувствуешь себя как последний дурак. И еще: по-моему, в Америке разрыв между богатыми и бедными уже принимает абсурдные формы. Вы в курсе, что скамейки у них нарочно так спроектированы, что бездомные не могут на них прилечь? А ты катишь мимо в лимузине за своей Грэмми. Мне было противно.
Dr. Tchock
— Расскажи поподробнее, как появляется твой дизайн?
Я сижу в студии вместе с группой, пока они шлифуют музыку. И песни, и графическая часть появляются одновременно, хотя никаких подсказок никогда нет. У меня в студии всегда под рукой компьютер, где я могу обрабатывать изображения, и блокнот для зарисовок, где я фиксирую образы, которые пробуждают во мне песни. Моя собственная студия располагается рядом — когда приходит желание рисовать, я так и делаю. Каждый раз когда начинается работа над новым альбомом, я пару дней в панике от отсутствия идей, которые растрачены на прошлую работу. Но когда Том открывает мне тексты песен, творческий порыв возвращается. У нас с ним сходный взгляд на мир. Это способствует (улыбается). Конечно, к новому проекту всегда приходишь, держа в уме какие-то соображения, но спустя небольшое время музыка их сильно корректирует.
— А верно ли противное? Влияют ли твои картины на их музыку?
С моей стороны было бы весьма нахально утверждать подобное о самом себе. Я ничего не смыслю в музыке, с трудом отличу бас-гитару от соло. Наши методы не сильно далеко ушли от того, чем мы занимались в художественной школе. Просто сейчас нет приставучих наставников, выдающих абсурдные задания и мелочно регламентирующих, каким образом их нужно выполнять. И музыка, и мои холсты рождаются вместе, очень интуитивно. Когда группа играет что-то такое, что меня цепляет, они это замечают, глядя как кипит моя работа.
— Ты часто работаешь с Томом Йорком на пару — он подписывает свои работы псевдонимом Dr. Tchock. Что он добавляет к конечному результату?
Больше, чем вы могли бы предположить. Я что-нибудь начинаю, он рвет на кусочки и возвращает мне обратно, после чего я перечеркиваю все, что он предложил. Странный метод, конечно, но именно так мы приходим к результатам. Недавно мы повесили большой холст, на котором каждый мог рисовать что угодно — но ровно пять минут, по часам. И получился отличный рисунок. Иногда все готово за один день, а иногда растягивается на месяцы. Тогда я решаю, что первая попытка не удалась, все закрашиваю и оставляю сохнуть, до следующей попытки. Обычно у меня в студии 2-3 работы, над которыми я работаю одновременно. Если некоторые из моих картин рассматривать в ультрафиолете, вы увидите слой из пяти-шести разных версий.
— Музыканты Radiohead имеют репутацию людей серьезных и 'загруженных'. На что похожа атмосфера, когда вы все вместе оказываетесь заперты в студии?
Они полностью уходят в свою работу, отождествляют себя с поставленной задачей. Музыка, которую они придумывают, доставляет им удовольствие, ну и признание слушателей, конечно, тоже необходимый аспект. Точно ребенок, который приносит к матери свой новый рисунок — когда рисунок похвалят, это просто ни с чем не сравнимая гордость! Во время сессий, конечно, споры и трения неизбежны, но от перепалок до войны дело никогда не доходит. Они для этого слишком англичане.
— В первый раз ты отклонил предложение Тома стать постоянным дизайнером группы, потому что графический дизайн было не то, чем ты собирался заниматься. Что изменило твое решение?
Обложку первого альбома им сделал кто-то другой, и она абсолютно никчемная. Никакой привязки к музыке, совсем. Ну а когда их лейбл затеял ту ужасную рекламную кампанию с постерами для раскрутки ‘creep’, я понял что они просто не знают, куда деваться. Так что когда Том опять мне позвонил, я согласился. Я был на мели, а моя девушка как раз собиралась родить, и я понял, что надо срочно организовать приток денег, иначе было не купить пеленок для маленького. Моя первая обложка была для ‘my iron lung’. Мы изготовили штук сто набросков, ну и в конце решили, что первый был лучше всего. Так, работая день за днем, я и выучился дизайну.
Олень в бассейне
— Какой обложкой ты доволен больше всего?
Для ‘Eraser’а, сольного проекта Тома. Когда я закончил его оформление, даже моя девушка была впечатлена. И честно говоря, для меня это значит больше, чем номинация на Грэмми.
— Ты бы согласился делать дизайн для другой группы?
Нет. Есть много разных групп, которые мне нравятся, но в случае Radiohead я уверен, что это оригинальное творчество, они вкладывают в свои песни много эмоций. Они пишут музыку, потому что испытывают в этом физическую надобность, а не потому, что им нравится подобное занятие (как многим). Мое тело само заставляет меня взяться за кисть (размышляет). Большая часть искусства сродни экзорцизму. Выплескивает наружу самые темные черты натуры. И тогда твоя задача как художника — создать нечто, в чем остальные узнают самих себя.
— Этой осенью ожидается новая пластинка Radiohead — которую ждут уже 4 года. Обложка для нее уже готова?
Нет. Это как правило последний этап всего процесса. Не самое простое дело — сконденсировать целый час музыки в одно изображение. Я над ней работаю с сентября. Мы записали альбом в усадьбе Tottenham — это такой приют упадка посреди леса, размером с Букингемский дворец. Когда шел дождь, вода протекала вниз на все четыре этажа. Там был один работающий туалет, и бассейн, в котором однажды поутру мы обнаружили плавающий труп оленя. Думаю, этого хватит для примерного представления (смеется).
— Что люди должны испытывать от твоих работ, как по-твоему?
Мне бы хотелось, чтобы глядя на них, люди меньше чувствовали одиночество. Кстати, то же самое верно и для меня самого. Если мои работы никого не задевают, тогда я могу лишь предположить, что одинок в своих чувствах. А комплимент означает своего рода признание, что ты не единственный, кто видит мир подобным образом. Смотрите сами: почти любое человеческое существо несчастно… и я борюсь с этим, создавая большие картины. Другие борятся своей музыкой, пишут книги или помогают сиротам в Венесуэле.
— И еще о прежнем: до твоей работы с Radiohead ты некоторое время был огнеглотателем. Довольно странная смена курса.
Я бросил это занятие, потому что моя девушка перестала со мной целоваться. От меня все время воняло парафином (смеется). На пару с приятелем мы колесили по стране, выступая с этим номером на улицах. Собранных денег обычно хватало лишь на бензин и пиво. Вообще-то я рассчитывал работать в лесу, потому что я выучился на лесника/озеленителя [Стенли употребляет слова ‘tree surgeon’; в общем, это тот, кто деревья подстригает]. Но когда я прибыл на место работы, они как раз поувольняли половину штата, ну и глотание огня на тот момент показалось неплохой альтернативой.
— Ты снабдил обложку ‘Kid A’ данными, показывающими как глобальное потепление плавит полярные шапки; экологический подтекст довольно характерен для твоих работ.
Так, но эти цифры любой мог взять из сети. В то же время, прошло семь лет — ситуация ничуть не изменилась к лучшему, и сегодня я пытаюсь меньше заморачиваться экологическими темами: это меня вгоняет в депрессию. Трезвый взгляд на будущее заставляет мой желудок сжиматься — я отнюдь не уверен, что оно у нас есть, куда смотреть (размышляет). Последнюю пару месяцев мне в руки попало слишком много книг, посвященных гибели нашей окружающей среды, так что у меня сейчас весьма нигилистическое настроение. Надо будет подкупить несколько комиксов про Астерикса, для уравновешивания баланса. Астерикс всегда мне помогает.
<<< radiohead.presse <<< main