главы ##

 

5 ::.  PABLO HONEY

069 [edit.] [перевод: aytistic]

«У новых фэнов, как грибы возникающих после каждого нового альбома Radiohead, принято опускать их дебютный альбом. Общее место у этих критиков, не слыхавших о группе до The Bends или OKC, сводится к тому, что пара достойных треков — ‘creep’ и ‘anyone can play guitar’,— разбавлены вполне себе средним материалом. Судя подобным образом, логично и заметить, сколь поразителен контраст между изначальной неопытностью группы, во всей полноте отразившийся в Pablo Honey, и виртуозными поп-мелодиями, с которыми они вскоре покорят мир. Многие музкритики особенно сильно удивлялись тому, как неожиданно Radiohead перешли в высшую лигу рок-н-ролла — даром, что ранние их работы ничем не предвещали подобного развития событий.

Сами музыканты не спешат соглашаться с такой оценкой начала своей карьеры, предпочитая говорить о недостатке внимания к своей первой пластинке. Эд О’Брайен честно и не без доли снисходительности описал ее как «сборник лучших песен, надерганный из запасников инди-группы» [1]. Оценка Джонни Гринвуда категоричнее: «большинство песен в альбомной версии только потеряли» [2]. (Очевидно, Джонни имеет в виду какие-то другие версии, не те, что известны нам по Drill EP).

Такие разговоры немного несправедливы. Конечно, Pablo Honey не назовешь шедевром или выдающимся достижением Radiohead — это было бы отрицанием грандиозной эволюции творчества группы. Да, пластинке недостает отчетливого художественного направления. Да, слишком заметно влияние на музыку гранжевых команд вроде THE PIXIES — группа пока не научилась превращать музыкальные заимствования в достоинства своего собственного творчества. Однако, слушая Pablo Honey сейчас, чуткое ухо не может не уловить очаровательных ноток прекрасного будущего — это и свежий вокал Йорка в 'stop whispering', и тонкая рефлексивность 'lurgee', и потоки лихорадочной энергии на закрывающей альбом 'blow out'. Да Pablo Honey просто полон отличных песен, которые можно и нужно слушать.

Критичному отношению группы к альбому, вероятно, немало способствовала (оцененная ими уже постфактум) атмосфера штурмовщины, сопровождавшая всю сессию. По признанию Джонни, альбому не хватает свободы: «Мы сильно мандражили, и наша боязнь сильно повлияла на результат, усугубляя нашу неопытность и растерянность». «В студии мы столкнулись с кучей новых проблем, чем те, которые мы решали когда писали свои демки»,— добавляет Том, а Эд соглашается: «Мы в первый раз оказались в настоящей студии, и очень-то ощущали себя единой командой, так что раздрай был полнейший — Шон Слейд и Пол Колдери просто подвиг совершили, нянчась с нашими задвигами и собирая все это в одно целое». Колдери рисует картину сходными красками: «Сессии напоминали борьбу за урожай. Это был их первый студийный альбом, и ясное дело, им хотелось звучать не хуже THE BEATLES, хотелось немедленно перепробовать все то, что они слышали в чужих записях за последние 20 лет — обычное дело для начинающих. Ну, мы вроде справились». [3]

Вскоре Слейд и Колдери заметили, что чем меньше музыканты следят за результатом, тем лучше у них получается. Например, вокал Тома звучал куда уверенней, когда он не слышал себя в мониторах. Сообразив в чем дело, эти умники выстроили такой микс, где его голос был основательно погребен за остальными инструментами — и подавали ему на мониторы во время записи. «Позволить им действовать по наитию оказалось хорошим рецептом,— говорит Колдери.— Radiohead — это группа настроения, порыва, случая… и главное в нашем деле — отойти и не мешаться».

Другим рецептом (встретившем полное одобрение группы) было многослойное наложение гитарных партий. «Нам хотелось получить как можно больше гитарных дорожек,— говорит Том.— Видите, четыре ритм-гитары и у каждой отдельная дорожка». Radiohead и так уже раздули штатный состав рок-группы на лишнего гитариста — но уж если предаваться гитарным излишествам, так по полной. Как вспоминает О'Брайен: «Шон Слейд набрасывал перспективу. 'Вот здесь можно сделать охренительный овердаб из восьми гитарных соло' — и мы чуть не хором: 'Да, да, какая прекрасная идея, давайте скорей запишем». Открывающая альбом 'you' была типичным продуктом подобного подхода, и надо сказать, версия Слейда / Колдери зазвучала гораздо мощнее и полнокровнее, чем Drill-версия.

'You', с точки зрения лирики, явно не лучшая песня Тома Йорка: сравнение возлюбленной с солнцем, луной и звёздами не больно претендует на оригинальность, да и последние строчки, туманно обещающие конец света (‘you say the world is going to end so soon... caught in the fire’) — тоже не сильно впечатляют. Но в музыкальной составляющей можно найти несколько неоспоримых плюсов, присущих только ей: частые переходы от мажорных к минорным аккордам отлично помогают выразить чувство напряженности, которое только усиливается, подкрепленное постоянно меняющимся ритмом. Здесь, кстати, группы впервые демонстрирует свою любовь к размеру вальса (три четверти); эта тема будет подробнее разработана на The Bends и OK Computer.

Наконец, причудливые мелодические ходы в песне прекрасно дополняются вокалом: к концу трека музыканты на мгновение останавливаются, и голос Йорка вспыхивает на той самой пронзительной ноте, от звучания которой захватывает дух.

Cледующий за 'you' трек — 'creep' — вопреки некоторым утверждениям не был записан одновременно всей группой. Точнее, были перезаписаны вокал Тома и бас Колина, и клавишная партия Джонни [*] появились только во второй обработке. Как бы то ни было, трек не поменялся настолько, чтобы кардинально отличаться от первоначальной версии. «Запись 'creep' многому нас научила,— скажет впоследствии Том.— И мы сами себя подбадривали, мол, давай-двай, мы же неплохо звучим, если не заморачиваемся, что магнитофон все это пишет». [4]

* Когда финальный микс был готов, выяснилось, что Колдери забыл включить клавишную партию в конце трека. «Я уже почти собрался снова всё переделывать,— говорит он.— Жутко беспокоился, что они заметят мою ошибку». На его счастье, Radiohead только обрадовались подобному промаху (и надо сказать, это был отнюдь не последний случай в таком роде).

Когда в EMI решили, что это будет первый сингл с альбома, потребовалась 'чистая' радио-версия песни (без слова 'fucking') — и Том вернулся в студию перезаписать нецензурные строчки. И Колдери не упустил возможности улучшить песню: что-то смутно беспокоило его в первоначальной версии. «Сначала первый куплет был другим. Я сейчас точно не вспомню, что там было, что-то насчет ноги ягненка… слова звучали как-то по-дурацки, глуповато. И раз уж мы вернулись в студию записывать ‘fuck-less версию’, я предложил Тому немного его доработать. Сперва он отказался: «Я не могу ничего менять, всё уже сделано». Тогда я сказал — нам всё равно придётся перезаписать вокал в нескольких местах, почему бы не попытаться сделать песню лучше, раз уж подвернулся такой случай. И он согласился. Ушёл куда-то, а через 10 минут вернулся с другим текстом, который был заметно лучше прежнего. Почему я об этом вспоминаю: Том один из самых необыкновенных людей, с которыми мне приходилось работать. Пару раз я пробовал провернуть такую штуку с другими музыкантами, предлагая сделать хорошую песню ещё лучше прямо здесь и сейчас. И, признаюсь вам, мало кто способен на это». [5]

На момент записи, 'creep' была довольно старой песней. Том написал ее, ещё будучи студентом; правда, окончательная версия текста появилась позже. Мелодическая цитата из хита THE HOLLIES 74-го года 'the air that I breathe', которую слышно после второго припева, тоже была добавлена позднее. Поводом послужило сделанное Эдом открытие, что обе песни имеют очень похожую последовательность аккордов. Идея песни, резюмируя все рассказанное Томом про ее источники, «пришла из нелегкого личного опыта».

Как однажды предположил Джон Харрис из Select, «особенная девушка», о которой поётся в песне, это некий образ человека «из чужой тусовки»: «В Оксфорде вы или тусите в компашке на Little Clarendon Street, или ошиваетесь в клубе the Jericho, третьего не дано. Полагаю, в 'creep' идёт речь о какой-нибудь девчонке, которая часто мелькала с ребятами с Little Clarendon Street [*], потому-то и Тому, принадлежавшему к враждующей компании из Jericho, ситуация казалась абсолютно безвыходной, отсюда и строчки: «Ну и какого чёрта я делаю здесь? Мне тут не место» ('What the hell am I doing here, I don't belong here.') [6] В любом случае, преувеличенно самоуничижительный характер лирики и абсолютно невозмутимая манера исполнения Тома уже наводят на мысль, что не всё так серьёзно, как может показаться. Cаркастический диссонанс амплуа странного жалкого типа, в котором пребывает лирический герой, и «гения чистой красоты», к которому он обращается, лишь подкрепляет такое подозрение. В интервью журналу Hits Том отчасти подтвердит такую трактовку: «'Creep' как раз об отношении окружающих к тебе. Тот парень из песни может и не считает, что он жалкий тип, но ему навязывают эту роль, и приходится с этим жить. К счастью, это не навсегда».

* Little Clarendon Street сворачивает с Walton Street на южный конец Jericho, в семи кварталах от Jericho Tavern. Это небольшой, всего пару кварталов длиной, район модных баров и ресторанов — включая Brown's, где Эду довелось поработать официантом, Beat Cafe, в котором одно время любил напиваться Том, и, как считают некоторые, тот самый безымянный бар, где случилась легшая в основу песни история.

Вторым моментом, вызвавшим бурные пересуды, стал Джонин гитарный запил. Версии по его поводу разнятся. Одни утверждают, что это произошло случайно. «Таким нервным движением Джонни любит проверять, как настроена его гитара, громко ли выведен звук,— объяснял однажды Том,— ну и наверное он проделал это во время записи. А мы, услышав это место в записи, в один голос закричали: класс, что это? можешь повторить еще раз?» [8] Другие рассказывают, что песня не нравилась Джонни, вот он и саботировал запись, добавляя в нее весь этот хрип-скрип. Впрочем, скорее всего это легенда. А правда в том, что ко времени сессий в Chipping Norton, эта гитарная экстраваганца давно была частью ее аранжировки.

Донимаемый в каждом интервью вопросом про смысл песни, Том стал от нее отмежевываться, или просто уходить от ответа. С Radiohead повторялась та же история, что и с NIRVANA после выхода 'smells like teen spirit': стало неважным, что там имел в виду автор песни. Каждый услышавший её подросток воспринял ее так, как ему хотелось, каждый видел в 'creep' не больше и не меньше, чем отражение своих сугубо личных переживаний и опыта. В 1995 году Том скажет, что «всегда вкладывал в 'creep' немного иронии. И мне жаль, что люди все понимают так буквально, видя во мне жалкого, вечно ноющего невротика. Все норовят сделать из меня Мистера Серьёзность от рок-музыки, что просто нелепо! Да, я слишком много на себе циклюсь, так что наверное сам напросился... Но могло быть и хуже — спасибо еще, что в моды не зачислили». [9]

Английских модов Том недолюбливал, но к панк-движению дышал неравнодушно, по крайней мере в 1993 году. Трек 'how do you?' тому подтверждение: никогда Radiohead не оказывались так близко к панк-эстетике. Вызывающие, звучащие на полную мощность гитары слегка напоминают легендарных манчестерских Buzzcocks, хотя непродолжительный атональный джем в конце трека заставляет вспомнить скорее PERE UBU. На сей раз Йорк выдает текст в духе Джонни Роттена, скупыми штрихами рисуя портрет весьма отталкивающего субъекта, в котором отродясь не водилось ничего мало-мальски хорошего. Его кличут глупой деткой ('a stupid baby') и опасным психопатом ('a dangerous bigot'), и глядят сквозь пальцы на ошибки, зная что за пугающей маской — человек, который хочет быть кому-то нужным (‘he wants to be loved’). Никто точно не знает, о ком эта песня — может, о каком-то однокласснике Тома или вовсе о нем самом? Так или иначе, восхитительная агрессия подачи этого трека добавляет ему очков, делая безусловно достойным внимания. Кстати, в треке можно услышать семпл из пьески ‘Pablo, honey’ JERKY BOYS, той самой, давшей название альбому.

Следующий трек, 'stop whispering' — один из старейших номеров в репертуаре группы, впервые затесавшийся на демо-кассете ON A FRIDAY, которую Джон Батчер некогда подсунул Крису Хаффорду. Единственная заметная разница между ранней и альбомной версиями песни в том, что на первой из них строчка 'Dear sir, I have a complaint' повторяется роскошным речитативом Эда, а финальную версию украшает нечто вроде хэммондовского органа, пропущенного через «квакушку» (педаль вау-эффекта, проще говоря).

Мелодическая основа проста: песня держится на двух аккордах, которые поддерживают легкий рисунок ударных и и гибкая басовая линия. Поёт Том, собственно, об одном: что на всякую несправедливость (например, когда все, включая родную мать, тебя игнорируют, посылают и плюют с высокой колокольни) нужно отвечать не тихонько, но в полный голос. Свою точку зрения Том подкрепляет эмоциональным вокалом, напоминающим Боно в молодости.

За пять минут (а это самый длинный трек на альбоме) песне хватает времени развернуться и поиграть с нюансами. Эффект психоделически кружащегося динамика на гитаре Джонни во втором куплете — первая из нескольких умных музыкальных находок. К моменту, когда Фил переключается на палочки и врубается неизбежный fuzzbox, становится ясно, что музыкальная прогулка удалась.

074 [edit.]

Следующий трек — 'thinking about you' (по словам Колина, любимый номер миссис Гринвуд на всем альбоме; возможно, потому что самый спокойный). Сдвоенные акустические гитары и мягкие звуки органа оказались куда более уместной подкладкой для основной мелодии, нежели электрический сумбур, как в ранней версии с Drill EP). Благосклонное отношение миссис Гринвуд к 'thinking about you' ужасно веселило её младшего сына. «Она и не подозревает, что это песня про самоудовлетворение»,— лукаво заметил он однажды. [10]

По совести говоря, песня не про это, а про муки безответной любви. Хотя строчка «подбить всю компанию прийти поглазеть на тебя» несколько сбивает с толку, а тут ещё и ссылки на известность и окружение поклонников; это наводит на мысль, что объект любви, о котором идет речь — поп-звезда, с которой Том может и не был знаком, а то и вовсе плод его воображения. Строчка 'I'm playing with myself' — не слишком деликатный намёк, вполне однако соответствующий общему настроению уязвлённой гордости.

Как правило, онанизмом озабочены большинство нормальных подростков, и раздельное обучение в школе для мальчиков (а именно в такой и учились парни из Radiohead) только обостряет вопрос. Возможности приобрести хоть какой-то опыт в отношениях с противоположным полом в Абингдоне были ничтожны, и некоторая неловкость по отношению к девушкам оказалась еще одним наследством, которое парни вынесли из школы. Том это подтверждает: «Я испытываю огромное чувство вины за все свои сексуальные амбиции, будто я живу полной жизнью за чей-то счёт. Ещё в школе девчонки казались мне настолько удивительными, что я до смерти боялся к ним приближаться. Я много мастурбирую. Вот так и справляюсь». Жёсткие нормы всех сфер жизни общества — не только сексуальной — известная особенность британской культуры. «Я болен, и это — Английский синдром» ('I've got a disease, an English disease'), как пел Йорк в другой старой песне, 'inside my head'. [11]

Первую сторону Pablo Honey завершает 'anyone can play guitar',— быть может, самая яркая и запоминающаяся мелодия на пластинке, нарезанная из производимых Эдом и Джонни шумов. Колдери вспоминает: «Во время ее записи мы собрали всех, кто был в студии: самих музыкантов, меня с Шоном, владельца студии, буфетчика,— и каждому выдали гитару и задание. Идея была обыграть название, каждый мог фигачить всё, что угодно и как угодно. Небольшой звуковой коллаж, который получился, мы использовали в начале песни». Что касается истории создания текста, первыми к Тому пришли слова припева, и только некоторое время спустя — всё остальное: «Мы долго-долго ее долбили, мало-помалу придумали все эти небольшие фишки, но я хотел другое название, оно мне не нравилось — а все остальные, конечно, принялись отговаривать — мол, это отличная фишка, лучшая часть песни, и все такое. И оно осталось как есть». [12]

075 [edit]

Поначалу песня кажется серьезным гимном подростковым рок-амбициям. «Каждый может взять гитару и сыграть, и перестанет быть никем» — это ли не квинтэссенция панк-рока? Но предупреждение, с которого начинается песня: «Судьба, судьба меня от мира бережет» — вкупе с горькими строчками о желании «быть как Моррисон» — не очень-то соответствуют обычной для панк-песен атмосфере бесшабашности; чувствуется некая дуля в кармане. Участникам Radiohead не понаслышке знакомы тинейджерские мечты играть в крутой рок-группе; но они не поддались наивному ослеплению, помогающему перепутать настоящие ценности жизни с фантомными, и на 'anyone can play guitar' ловко раскрутили тему с обоих концов.

Текст следующей песни, 'ripcord', рисует образ человека, вытолкнутого из самолёта без возможности воспользоваться парашютом — примерно так же растеряны были и сами Radiohead после подписания контракта. Радостную картинку подкрепляют сообразные аккорды; for further excitement, the verses employ an extra half-bar of two beats as a delaying tactic, making us feel the gratification all the more when Ed and Jonny finally slash in. К концу песни ходы становятся ожидаемыми; основная нисходящая последовательность аккордов, поначалу весьма захватывающая, превращается в неряшливый гаражный рок.

Трек 'vegetable', как и 'stop whispering', снова про сопротивление угнетающим влияниям извне. «Я вам не овощ какой-нибудь,— вопит Том,— и не собираюсь всё время себя контролировать». Kак и 'ripcord', 'vegetable' активно использует удлиненный размер — на одну строку текста приходится десять битов вместо обычных восьми. Коротенькие проигрыши в конце куплетов определенно заставляют вспомнить THE BEATLES. Особенно эффектна середина песни, которая сдвинута в минор и поддерживается красивой гитарной линией Джонни. Гитара Тома заслуживает здесь отдельного внимания. Том имеет обыкновение шутить, что ‘играет на неслышимой гитаре’. Но его работа над ритмом в этом треке, да и на всей пластинке, мало того, что заметна — стратегически важна как формирующей песню базис.

076 [edit]

Последние четыре трека создают кумулятивный эффект: настроение между трагическим и безысходным. Первый удар наносит 'prove yourself' своей коронной строчкой: «Уж лучше бы я помер». Песня сохранила контраст между тихим проникновенным пением в куплетах и громким припевом, появившийся ещё в ранней версии с Drill EP,— просто продакшен Слейда/Колдери сделал его еще мощней. Кроме того, в альбомной версии вокал Тома стал выше, ритм-секция звучит более слаженно, а энергичное гитарное соло Джонни стало еще энергичней.

'I can't' — один из двух треков на пластинке, спродюсированных Крисом Хаффордом на студии Courtyard, но сведенных в конечном итоге в Fort Apache Шоном и Полом. Хотя над звуком работали такие разные люди, вещица вышла цельной и хорошо вписалась в концепцию альбома. Как видно из названия, песня — о неспособности преодолеть сомнения и неуверенность. Впрочем, у автору хватает смелости признать: «Если ты от меня уйдешь, мне будет плохо, как никогда». (Мда, не лучший аргумент, чтобы удержать кого-то рядом…) Начинаясь с причудливых гитарных кружевов Эда и Джонни, песня забирает в сторону грязного поп-саунда в духе TEENAGE FANCLUB — команды из Глазго, которая спустя пару лет будет у Radiohead на разогреве; ну а идущие вразнос в конце трека бас и ударные — это, конечно, в чистом виде U2.

Следующая следом 'lurgee' — тоже дело рук Хаффорда. На фоне неторопливой, вкрадчивой мелодии Том убеждает простыми словами и самым ангельским, на какой только способен, голосом, что ему стало куда лучше с тех пор, как его оставила любимая девушка. Чем настойчивей он твердит, что всё в порядке, что силы вернулись – тем яснее становится, что это не более, чем отчаянная попытка самообмана. Всё совсем не в порядке, и сил уже никаких нет. Сквозь вокал Тома, которому в 'lurgee' отведена ведущая роль, пробиваются немудреные, но уместно тонкие гитарные партии и задумчивый бас Колина. Музыканты играют здесь иначе, чем на остальном альбоме: порывистый беспокойный драйв уступает место сдержанности, умеренному темпу, и даже разбавленная нойзом кода не нарушает общего настроения прекрасной печали, царящего в 'lurgee'. Ни одна другая песня альбома не указывает так ясно путь, по которому предстоит двигаться Radiohead.

Альбом завершает трек 'blow out', который начинается как наплывающий грув с невесомым налётом босановы. Аккорды просты, но результат цепляет — всё тем же столкновением мажорных и минорных аккордов, как и на открывающей альбом 'you'. (Тонкий композиционный ход? Возможно.) «Всё, чего я касаюсь, обращается в камень»,— поет Том таким голосом, будто борется с гложущей его изнутри болью. Финал песни — звучащие на полную громкость гитары, монетка, которую Джонни гоняет по струнам вместо медиатора, дабы добиться еще более скрежещущего, грязного звука — самое то что надо. Впрочем, впечатление было бы посильней, если бы все эти ходы не были использованы несколько раз по всему альбому.

077 [edit]

Из всех отзывов в адрес Pablo Honey наиболее объективными кажутся слова, появившиеся в рецензии Melody Maker в 1993 году: ‘многообещающе несовершенный’. [13] Мысль развивает Эд О’Брайен, оценивая дебют группы из славного 98-го года: «Одно время эти песни были для нас невыносимы, мы слишком долго их играли. Но глядя назад, всё видится в ином свете. Pablo Honey уже пять лет, и мы совсем другие теперь — не такие наивные, юные и впечатлительные. Но я думаю, дебютный альбом и не должен давать ответов на все вопросы — он должен только намекнуть, что будет дальше. И Pablo Honey, конечно, показывает нашу склонность к более изощренному музыкальному подходу. С 'creep' все понятно — но с другой стороны, и она не так проста, как кажется. А 'you' — недвусмысленный намёк на все, чем будет The Bends. Здесь полно ошибок, но мы на них многому научились. Pablo Honey весьма жизнерадостная работа, не то что мрачные The Bends или OK Computer, он такой беззаботный и наглый, типа: «А ну-ка прибавим гитары погромче». Такой дисочек спокойно можно послушать в машине, отправляясь субботним вечером на вечеринку, раскурив косячок — не рискуя испортить настроение себе или кому-нибудь из окружающих.— Эд на мгновение замолкает и добавляет с ухмылкой.— Но, может быть, я и не прав».

« назад