|
»
|
|
|
|
Жаркий полдень. Я пытаюсь осилить сборник латино-американской
поэзии. Телефонный звонок от друга: меня приглашают на вечеринку на открытом
воздухе сегодня вечером. С облегчением откладываю непостижимые стихи Чили
на потом, переодеваюсь, наливаю себе виски и какое-то время разглядываю
крыши, которые видны из моего окна. Наступает вечер, я неспеша отправляюсь
на вечеринку.
Ароматы барбекю, щебетание голосов в летнем
воздухе и вид стола, уставленного бутылками вина, наполняют меня детской
радостью, которую я прячу, чтобы не выглядеть глупо. Я замечаю несколько
старых друзей и коллег и легко скрываюсь. В паузах между разговорами доносится
пение птиц. После нескольких бокалов вина мой мочевой пузырь начинает
чувствовать себя немного напряженно, и я направляюсь на поиски уборной.
Помочившись, я бросаю в унитаз комок туалетной бумаги (наблюдение
за тем, как бумажка сдает позиции воде — одно из маленьких удовольствий
в моей жизни). Я возвращаюсь к столу, но за время моего короткого отсутствия
моих друзей заменили куклы-зомби из давно забытого кошмара. Они выглядят
весьма типично: зло проступает сквозь все поры. Но что-то не так. Они
даже не замечают меня. Я бросаюсь обратно в туалет, перевожу дух,
прислонив голову к холодному кафелю. Прихожу к безжалостному выводу взрослого,
что всё это мне привиделось; мне нужно просто вернуться и веселиться со
всеми. С неохотой я возвращаюсь в сад, но зомби уже мутировали в
исходящих слюной пятиглазых церберов. С громким стоном я бросаюсь бежать,
сталкиваюсь с забором: сломана решетка, увитая настурцией.
Я просыпаюсь в больнице,
размышляя, что же делает мою жизнь столь откровенно непригодной для жизни.
|
