13 ::.
206 [edit. qw] 207
В турне-2001 Radiohead отыграли 34 концерта в 12 странах мира, начав со специального выступления для французского телеканала Canal+ 28 апреля и закончив 4 октября в Японии. Самые длинные гастроли пришлись на Северную Америку, пришлось даже разделить тур на два этапа: с 18 по 30 июня, и с 30 июля по 20 августа. Как и в «палаточном турне» осенью 2000 года, места для выступлений выбирались преимущественно в общественных парках и других, не самых привычных для прослушивания музыки местах. Солидная часть билетов была зарезервирована исключительно для фэнов и распространялась через вебсайт группы, что позволило избежать необходимости иметь дело с неприятными конгломератами вроде Clear Channel и Ticketmaster, не говоря уж о том, сколько группа накопила хорошей кармы.
Самый памятный концерт состоялся 7 июля в Южном парке города Оксфорда; от этого места рукой подать до клубов Jericho Tavern и the Venue, где ON A FRIDAY начинали десять лет тому назад. Множество старых фэнов группы сочли невозможным пропустить этот концерт, и собравшуюся толпу не смог разогнать даже затянувшийся ливень. Родная земля под ногами и полные предвкушения поклонники необычайно воодушевили группу. Музыканты трижды возвращались на бис (первый из которых сам по себе явился небольшим выступлением), прежде чем поставили точку, сыграв ‘creep’ – впервые за последние три года. Как написал Барни Хоскинс из Mojo, «Южный парк… главным образом доказал две вещи: Radiohead снова одна группа, а их прошлое и настоящее впервые слилось воедино» [Radiohead reasserting themselves as a band, and for the first time braiding their past and present in a cohesive way] [1]
К сожалению, тот самый концерт автору посетить не удалось, но я побывал на двух других: в нью-йоркском Madison Square Garden 7 августа и в парке Либерти в Нью-Джерси 17 августа. Первый из них — редкое исключение для текущего тура — прошел под крышей; второй был организован на просторной окраине Манхэттена с ошеломляющим видом на Статую Свободы и две башни Мирового Торгового Центра — за пару недель до того, как те башни оказались навсегда стерты с нью-йоркского горизонта.
207 [edit. qw] 208
Но в сторону сладкие воспоминания — шоу в Garden все-таки было лучше. Исполнение в прославленном зале возбуждает — и Radiohead не стали исключением, заслужив каждый децибел из аплодисментов ликующей толпы. Казалось, тем вечером даже настороженный ко всем проявлениям звездной болезни Том Йорк имел по звезде в каждом глазу :)
Оба концерта показали, что материал альбомов Kid A и Amnesiac, far from sticking out like the proverbial sore thumb, сохранил фирменное звучание группы, хотя и претерпевшее поразительные изменения. Песни, в студийной записи казавшиеся вещью в себе, на сцене обнаружили новый потенциал. 'Packt like sardines' благодаря фузованному басу Колина Гринвуда и трешовому дребезжанию Фила Селвэя вместо прежнего техно обернулась почти панком. 'I might be wrong' стараниями фанковой гитарной партии Джонни и Эда стала мощным рок-номером. 'Everything in its right place', по-прежнему собранная из простых аккордов Тома на электропианино в размере 5/4, с прибавкой ударных приобрела небывалую величественность. А 'idioteque' — отчасти из-за безумных танцев Тома, отчасти из-за необыкновенной ритмичности, заданной Колином и Филом — среди прочих песен выделяется на голову.
Большое удивление — особенно у скептически настроенной части аудитории — вызвало то, как прекрасно сочетаются новые и старые песни, будто специально притерты друг к другу; 'morning bell' один в один подходила к 'my iron lung', a 'pyramid song' легко перетекала в 'paranoid android'. И в каждой узнается почерк Radiohead...
В турне 2001 года увидели свет и совсем новые песни — прежде всего 'reckoner' (она же 'feeling pulled apart by horses'), чьи нажористые аккорды показали, что радиоголовам снова в кайф врубать свои гитары. Другим сюрпризом оказался кавер ‘cinnamon girl' Нила Янга — классической предтечи гранжа. «Эти аккорды звучат великолепно,— говорил Колин Mojo.— Тяжелые минорные аккорды. Дисторшн. Фантастика!» [2] По этому поводу Эд заметил позже в интервью Rolling Stone, что все в группе наконец-то «научились говорить на языке рекламы». [3]
Но хватит уроков саморекламы; самое время устроить каникулы на полгода.Йорк провел их дома, с Рейчел и подрастающим Ноа. Селвэй вернулся к семье (на 2003-й год он и Кейт — счастливые родители трех детей); он продолжил сотрудничать с Обществом Добрых Самаритян, выступая от его имени на публике и даже работая на телефоне доверия*. О'Брайен переехал в Лондон, первым в группе сменив постоянную Оксфордскую прописку. Джонни отдыхал, сочиняя звуковую дорожку к еще не изданному документальному фильму ‘Песнь тела’ (‘BodySong’). Колин практиковался в кулинарии, совершенствуя свой фирменный рецепт ‘сливового пирога’. [4]
* Как уже говорилось выше, Фил состоял в Обществе еще со студенческой скамьи в Ливерпульском университете; это стало семейным делом, с тех пор как его жена Кейт возглавила оксфордский филиал Общества. В апреле 2002 Фил собрал рекордную на тот момент сумму пожертвований (8 000 фунтов стерлингов), за четыре часа благотворительного марафона в Лондоне.
208 [edit. qw] 209
В ноябре 2001 года вышел в свет концертный мини-альбом I Might Be Wrong, собранный из выступлений в четырех городах // Оксфорде, Провансе... Однако, несмотря на отличное качество материала, столь малое количество (всего восемь песен) вызывало разочарование: 'I might be wrong', 'idioteque' и 'dollars & cents' предстали во всем великолепии своих концертных версий, не говоря о фортепианной версии 'like spinning plates' — но исчезли многие другие песни, нашедшие интересное живое звучание, например, та же 'packt like sardines...' На пластинке нет ничего, вышедшего до Kid A — иными словами, пластинка и приблизительно не передает подлинную атмосферу концерта Radiohead.
Но фэны были рады и такому подарку; особый ажиотаж вызвал последний трек — грустная баллада 'true love waits', один из старых и давно любимых, но не изданных номеров. До 2001 года с бутлега на бутлег любовно копировалась единственная версия, исполненная группой в декабре 1995 года в Брюсселе. Увы, возродилась песня лишь в акустическом варианте, в котором прибавилось заунывного вокала и оказались выкинуты сплетенные Джонни синтезаторные кружева, придававшие песне немалую толику ее очарования. Остается впечатление, что Radiohead не смогли определиться с аранжировкой и опустили руки, отпустив ее ‘как есть’, сознавая как сильно ее ждут. Такой вот шаг навстречу чаяниям фэнов, и ‘указание’ на то, какие именно концертные версии заслуживают официального статуса.
Энергичное исполнение песен, точно переданное новой пластинкой, лишний раз иллюстрировало момент, к пониманию которого группа медленно подходила во время гастролей 2001 года: что установка группы на запись нового альбома в студии, мм... может быть, не самая правильная установка. Учитывая, насколько обогатились песни с Kid A и Amnesiac в концертном исполнении — разве не имело бы смысл сперва поиграть новый материал вживую, обкатать его на аудитории, а уже потом придти с ним в студию? Пару лет назад такое прагматичное предложение зарубили бы на корню как чересчур простое — и Том, вероятно, высмеял бы его первым. Но теперь даже он склонялся к соображениям, что музыкальные банальности вроде узнаваемого стиля/почерка — не самая плохая идея, и может, разрушать до основания саунд группы от альбома к альбому — не такое уж обязательное условие?
209 [edit. qw] 210
«Перед тем как начать,— рассказал Том журналу Time,— я думал: вот мы снова должны сделать Большой Шаг Вперед в плане саунда, что-то поменять, изобрести чего у нас раньше не было... и так без конца. И сам же понимал, насколько глупое и бессмысленное это занятие, процесс ради процесса вместо самой музыки. Но потом я смог выкинуть из головы все это дерьмо и просто получать удовольствие — пусть придет, что придет». [5]
Когда каникулы подходили к концу, Эд О’Брайен предложил новую тактику [на самом деле — старая, проверенная тактика группы.— прим.перев.]. Первым делом Том представляет группе демо-версии и наброски новых песен. Затем группа три месяца над ними работает, а потом опробует что получилось в летнем турне по Европе, наподобие того, что в 2000 году предварил выпуск Kid A. И наконец, с тем что останется группа отправится в студию и запишет альбом.
Три года назад Эд выдвигал сходные предложения, но тогда его идея возврата к изящным трехминутным гитарно-попсовым композициям была с раздражением отвергнута Томом. Зато теперь его план встретил полное одобрение — что само по себе демонстрирует, как сильно повлияла на группу мучительная запись двух последних пластинок. С общего согласия Йорк приступил к первой стадии плана.
Демо-версии нового материала составили три компакт-диска. Как в прежние времена, специальным нарочным диски были доставлены Джонни, Эду, Колину и Филу. Каждый диск имел собственное название: The Gloaming, Episcoval и Hold Your Prize (‘Сумерки’, ‘Episcoval’ и ‘Удержи свой приз’). «Том очень давно не давал дискам имена,— рассказывал Эд.— Прямо вспоминаются те демо-кассеты, которые мы записывали во время Ok Computer. Меня охватила ностальгия по тем временам, и я подумал, что Том тоже соскучился». [6]
Сам Том не разделял энтузиазма Эда по поводу новых песен. Он наседал на товарищей: «Если никому не понравится, я упираться не буду — начнем все заново». [7] Но материал понравился — прежде всего, своей умеренной простотой: хотя электроника и оставила в песнях солидный след, большинство черновых набросков были исполнены либо под гитару, либо на фортепиано. «Он очень бережно знакомил нас с новыми песнями, и делал это так ненавязчиво и мягко, насколько это было возможно,— вспоминал Колин,— так что нам сразу было за что взяться». [8]
И группа с головой ушла в работу, записывая каждую секунду репетиций и внимательно оценивая записанное в собственной студии в Саттон-Кортни. Новый тур стартовал 22 июля в Лиссабоне — к этому времени группа отобрала дюжину наиболее удачных, по общему мнению, песен, которые и отправились на экспертизу к Найджелу Годричу, их многострадальному продюсеру.
210 [edit. qw] 211
Две недели концертов в пяти городах Португалии и Испании, по два выступления в каждом городе — по предыдущим меркам, просто легкая прогулка, летние каникулы. Но этого было достаточно для группы, чтобы понять, какие вещи хорошо принимались публикой, а какие нет. Большинство концертов начинались щедрым количеством новых песен, прежде чем в ход шли старые золотые произведения. Новые песни, которые на первом прослушивании, казалось, смешивали атмосферу kid A и Amnesiac с рок периодом the Bends, в основном получили очень теплый прием от зрителей, большая часть которых, казалось, была именно Британскими гражданами, находящимися в отпуске (или возможно взявшим отпуск для пребывания на концертах этого radiohead тура).
«Если песня хорошо пошла,— поведал Том NME в Лиссабоне,— мы ее откладываем, чтобы следующим вечером попробовать что-то другое. Мы не хотим повторяться. Пусть это не лучшая новость для публики, но это все равно круто!» [9] Вообще говоря, подобная позиция подразумевала, что сет-лист день за днем должен был варьироваться. Первоначальный план играть восемь новых песен, устраивать 20-минутный перерыв и затем все остальное, продержался не дольше первого выступления — на том основании, что наличие перерыва, как выразился Том, «сильно напоминает поход в сраный театр». [10]
Сюрпризом тура стало исполнение `lift’, горячо любимой фэнами, но оставшейся неизданной песни времен OK computer. Её возвращение в сет-лист вселило надежды, что песня наконец окажется на новом альбоме (увы, этого не случилось). Однако появление ‘lift’ лишним звоночком просигнализировало о ретроспективном настроении Radiohead — группы, как известно, двигающейся исключительно вперед. На последнем концерте тура в Саламанке, 7 августа, Том даже объявил, что принимает пожелания от публики — совсем уж редкое дело. Прозвучали такие редкости, как `big boots’, кавер CAN-овской `the thief`, `you` — все было волшебно тем вечером, хотя на настойчивые просьбы исполнить ‘let down’ и 'creep' музыканты лишь отшучивались.
Наметав на живую нитку новый материал, группа была готова прийти с ним в студию. Но выбрали для этого не самое обычное место: они отправились в Америку, причем в самый невероятный из всех возможных городов, о котором никто из радиоголов никогда не говорил ничего хорошего: солнечный Лос-Анджелес, мировая столица шоу-бизнеса.
Сменить родные осины на пальмы придумал Годрич. Фактически, он вытащил их силком. Ветеран мучительных сессий записи четырех альбомов, Годрич решил, что он уже сыт по горло, и разработал план. Еще год назад в интервью New-Yorker Годрич рассказал, что тормозившие запись Kid A и Amnesiac’a дебаты «только мешали, потому что группа в конечном счете продолжала делать то же самое, что и всегда — искать что-то новое, делать зигзаги между крайностями… суть трагедии оставалась неизменной, вопросом был лишь способ промедления. В следующий раз,— добавил он,— мы проведем в студии три недели, и ни днем больше». [11]
211 [edit. qw] 212
И он приложил все усилия, чтобы организовать дедлайн. Radiohead постарались изменить привычные методы работы над материалом, идя ему навстречу: месяцы репетиций над новыми песнями, финальная проверка достигнутого на концертах и запись. Осталась одна проблема: дурацкая привычка группы записываться, забившись в сельскую глушь, причем английскую. Во времена записей Kid A/Amnesiac, по словам Джонни, Найджел всю дорогу бурчал: «Мол, если бы мы записывались в Лос-Анджелесе, то сейчас могли бы жевать суши — а мы в это время торчим на какой-нибудь площади в центре Оксфорда, вокруг ночь и ни единого огонька! Поэтому мы сказали: «Ок, будь по твоему. Две недели, и ни днем больше!» [12]
Подобное условие совпадало с намерениями Годрича как нельзя лучше. В Лос-Анджелесе он успел поработать трижды: над пластинками Бека Mutations (1998) и Sea Change (2002), а также диском The Invisible band (2001) британцев TRAVIS. Он предложил и место записи — студию Ocean Way в восточном Голливуде. Группа согласилась, несмотря на некоторые сомнения. «Мы всегда с опаской относились к работе в Лос-Анджелесе,— говорит Эд,— потому что — давайте смотреть правде в глаза: микс Radiohead с настроением а-ля ‘Hotel California’ не выглядит как союз, заключенный на небесах. Но мы быстро обнаружили, что здесь легко абстрагироваться от любых помех, от всего, что происходит вокруг». [13]
Так и вышло, что 2 сентябрьские недели на студии Ocean Way обернулись наиболее продуктивной и приятной сессией за всю историю группы. Музыканты выдавали в день по готовой песне — разительный контраст в сравнении с гнетущими и тягостными Kid A-сессиями. Никто не торчал в студии сутками — каждый вечер музыканты шли гулять в обсерваторию Гриффит-парка, наслаждались морским бризом и витающими в воздухе ароматами, а ночью катались по городу в минивенах. Наконец-то — ужас! кошмар!!! — они расслаблялась. «Это было почти как отдых в санатории,— говорил Том.— Мы потусовались на парочке вечеринок гламурного свойства, и знаете, это пошло нам на пользу! В нашей жизни слишком много радионовостей, и не хватаает гламура». [14]
На Ocean Way был записан весь материал, но шлифовкой и окончательным сведением группа занялась по возвращении в свою собственную студию. Работа растянулась до февраля, с небольшим перерывом в конце октября, когда Том слетал в Калифорнию для участия в благотворительном концерте Bridge school benefit (ежегодное мероприятие в пользу находящейся под патронажем Нила Янга школы отстающих в развитии детей).
А злые демоны звукозаписи, без устали преследовавшие Radiohead прежде, так ни разу и не появились. «Мы не такие уж дотошные перфекционисты и не стараемся делать заумные вещи,— пояснил Эд.— Мы верим в себя, Найджела, нашу студию и новые песни, и собственно, чего еще хотеть?.. Мы снова полны особой энергии, которой не ощущали со времен The Bends». [15]
212 [edit. qw] 213
Весной 2003 года EMI анонсировала выпуск шестого альбома Radiohead. Релиз был назначен на начало июля, но фэны получили возможность оценить альбом еще раньше: 30 марта все 14 песен загадочным образом появились в сети. Пираты снова сработали оперативно, обставив официальный релиз на два месяца. По утверждению группы, украденный материал отличался от финальных миксов примерно на 2 месяца, и тот факт, что к публике попала сырая неокончательная версия, раздосадовал музыкантов более всего. Колин весьма образно сравнил впечатления от подобного бутлега с ощущением «быть пойманным папарацци вставши утром, спросонья, с ногой в одном носке». [16]
Несмотря на сходные комментарии остальных музыкантов, удар по пластинке вышел чувствительный: ‘сырые’ миксы оказались слишком похожи на финальные версии песен, изданные официально. Почти все отличия носили косметический характер: эхо послабее здесь, почетче ударные там. Не приврали ли чуть-чуть радиоголовы насчет давности украденного материала? Или материал так мало изменился за восемь недель отделки и сведения альбома? Если верно последнее, то оно явно не стоило затраченных усилий.
Ущерб объемам продаж от утечки информации в сеть определить не так легко. Как бы там ни было, НТТТ дебютировал на первой позиции во многих странах, включая Британию. В US-чартах альбом занял лишь третье место, однако число проданных экземпляров за первую неделю составило 300,000 — существенно выше, чем объемы продаж Kid A и Amnesiac за первую неделю — и стало самым высоким показателем продаж в Америке за всю историю группы.
Пресса встретила новый альбом положительно, но сдержанно. Как и в прошлый раз, американские журналисты оказались щедрей на похвалу: «Никому другому не удается изобразить страх и печаль так многообещающе»,— писал Уил Хермес из Spin, чтобы не ходить далеко за примером [17]. Британские журналисты выражались осторожнее. «Radiohead в своем прежнем амплуа, им отлично удается обмануть наши ожидания, подорвать все основы и горделиво восстать против ограничений размера четыре четверти,— писал Джон Харрис в Q.— При этом некоторые песни из Hail To The Thief слишком близко подходят к тому, чтобы быть маленькими дорогими частями всего экспериментализма группы». [18]
Но самый неподдельный знак популярности и признания, не связанный ни с рецензиями, ни с объемами продаж, явил собой другой релиз, выпущенный с НТТТ в один день: True Love Waits классического музыканта-виртуоза Кристофера О’Райли состоял из 15 песен Radiohead, переложенных для фортепиано и исполненных им же. О’Райли признал себя фэном группы и выразил скопившуюся любовь к ее творчеству доступным ему способом.
213 [edit. qw] 214
Кстати, попытки скрестить музыку Radiohead с чем-нибудь еще продолжаются не первый год. Изданы инди-трибьют, даб-трибьют, регги-трибьют, IDM-трибьют, обработки в виде детских колыбельных, рэп- и dance-миксов; число кавер-версий уже не поддается подсчету. Музыка группы привлекает и классических музыкантов-виртуозов: квартет Эрика Горфайна сделал струнные аранжировки песен (результат можно услышать на диске Strung Out On OK Computer), фортепианные интерпретации песен сделали джазовый пианист Брэд Мелдау и пианист-виртуоз О’Райли, а из слов песен был составлен театральный спектакль The Unfilled Radiohead Project (уже готовились гастроли по Америке, когда группа о нем узнала; понятия не имевшие о содержании спектакля, Radiohead настаивали на том, что проект может быть реализован исключительно на бездоходной основе — после чего он благополучно заглох). А во время записи Hail to the Thief группу попросили написать музыку к новой работе легендарного хореографа Мерса Каннингема.
Подобное перекрестное опыление видов и жанров искусства есть свидетельство того, какое влияние имеет творчество Radiohead на искусство и окружающий мир. Не просто продавцы своей продукции, не только лучшие рок-н-рольщики нового тысячелетия, они — движущая сила: создавая свое, они вдохновляют на творчество других.
